Выбрать главу

Мерзавцев, пристававших к девушке моего друга, было восемь человек. Они пили пиво, курили и весьма громко матерились.

– Здорова, педики! – поприветствовал их Костя.

– Чего?! – раздались в ответ недоумевающие возгласы.

– Слушайте сюда внимательно! – приказал им защитник оскорбленной дамы. – Если вы, го*доны, еще раз Катьку тронете… если хоть волос с ее головы упадет!..

– Слышь, фраер! Ты, это, попутал рамсы, что ли?! – возмутился лысый, как бильярдный шар, верзила. – Я тебе, у*бку, ща ноги сломаю, бл…, на руках побежишь отсюда! – поведал он свой хитроумный план Костяну, поднявшись с лавочки.

Остальные продолжили сидеть, посыпая всю нашу компанию отборными ругательствами. Дальше события начали развиваться стремительно: Костя молниеносно вынул руку с кастетом из кармана куртки и правым хуком свернул, сломав, челюсть обидчику. Тот рухнул на мягкую землю, словно мешок с песком. Тут же вскочили остальные и бросились на нас. Одного я отправил в нокаут апперкотом в челюсть, парочку уложил Дед, еще одному Костя прошелся по ребрам своим оружием, после чего его добил Волк, Коля методично избивал прыщавого парнишку, который каким-то образом умудрился разбить моему новому знакомому нос, а Пушкин уже прикуривал сигарету, в его ногах лежал без сознания молодой человек. Поразительно то, что на лице последнего не было ни одной ссадины. Позже «Александр Сергеевич» объяснил, что отправил отдыхать того несчастного ударом в сонную артерию. Вообще, как я узнал потом, Пушкин был настоящим специалистом по болевым точкам человеческого тела.

– Еще раз Катю тронете – всех вас по одному вывезем в лес и закопаем заживо! – пригрозил Коля теряющей сознание прыщавой жертве и сильным ударом в нос «вырубил» ее.

– Вы что делаете?! – послышался крик.

Мы огляделись вокруг, но никого не увидели.

– Я сейчас милицию вызову! – сообщил нам тот же голос.

Наконец, я увидел, что из окна третьего этажа высунулась какая-то женщина.

– Пошли отсюда, – позвал я своих товарищей, и мы быстро ретировались с места преступления.

Восемь распластанных тел продолжали лежать на земле.

Лысый одноклассник Кати попал в травматологию. Лежал в больнице пару дней. Потом долго еще ходил с зафиксированной какими-то железяками челюстью. В милицию он обращаться не стал, соврав врачам, что упал с лестницы. Написав заявление в правоохранительные органы, он бы сразу потерял авторитет среди своих друзей – не уважали наши сверстники тех, кто «путается с мусорами». А к нам и Кате ни он, ни кто-либо из их компании не подходили даже близко. Хотя злобу, очевидно, и затаили.

После разборок мы зашли в один бар… хотя, бар – имя слишком громкое для такой полуподвальной забегаловки. Там мы взяли по парочке бутылок пива и начали напиваться. Я довольно близко сошелся с той четверкой. Как оказалось, они немного старше нас с Костей. В школе парни учились плохо и еле-еле окончили девять классов. После этого они добывали деньги мелким рэкетом. У Волка и Коли родители были алкоголиками, и с самого раннего детства они привыкли заботиться о себе сами. Дед жил с матерью и ее ухажером. Его отец погиб в Чечне в 1996 году. Собственно, Дед поэтому и был ярым националистом, ненавидя больше всего кавказцев. Однако к каким-либо радикальным организациям себя не относил, был сам по себе. Его мать была слишком увлечена поиском новой «второй половинки», чтобы воспитывать сына. Лишь у Пушкина отец был примерным семьянином, работавшим по пятнадцать часов в сутки в автосервисе (и получал за это неплохие деньги), чтобы прокормить ребенка и жену, учительской зарплаты которой не хватало даже на то, чтобы скромно прожить хотя бы две недели. Сам Миша – это было его настоящее имя – занимался смешанными единоборствами и увлекался восточной философией. А еще он пользовался успехом у девушек.

С того самого дня мы стали видеться довольно часто, стали друзьями. Нередко попадали в переплеты, но всегда выкручивались. То было веселое время. Я даже забыл о Свете и Паше, пока одним зимним хмурым днем не узнал новости.

Он бросил ее. Причем очень грубо. Как я узнал от Кости (а он, в свою очередь, от Кати), после очередного соития дома у Паши, он сказал Светлане, что она ему надоела, что он получил от нее все, что хотел и теперь желает сменить сексуального партнера. Светка же – глупая девчонка – была влюблена в него по самые уши. Она унижалась перед ним, обещала делать все, что он захочет, ползала на коленях. Но в ответ получила только трехэтажный мат и выталкивание в чем мать родила за дверь квартиры. Вдогонку он выкинул на лестничную площадку ее одежду.