Мне показалось, что Ярослав абсолютно прав во всем. И я кивнул, согласившись с этой откровенной чудовищной и маразматичной чушью. Тем же вечером приказал подготовить проект приказа о переправке оставшегося населения Республики Таджикистан в концлагерь "Кавказ-1" в течение месяца. В приказе особым пунктом надлежало выделить, что солдаты и офицеры получают полную свободу действий по отношению к местному населению. С чувством выполненного долга я поехал домой, к любимым жене и детям.
А ночью вновь пришли родители. Мы стояли на том же самом месте, перед торговым центром. Только теперь людей не было вообще, тишину нарушали лишь завывания ветра внутри распахнутых настежь окон здания.
– Еще есть возможность, – заверил меня отец.
– Возможность чего? – не совсем понял я.
– Исправить все, – пояснил он с таким видом, будто говорит об очевиднейших вещах.
– Но ведь и так все идет, как надо.
– Открой глаза. Просто оглядись по сторонам.
– А к нам когда приедешь? – поинтересовалась мама.
– В отпуске и приеду. Но сейчас работы много, некогда ехать.
– Какой работы? Ты разве работаешь?
– Конечно. Вы разве забыли?
– Разве это работа? Вообще, когда есть желание, можно все бросить и приехать. Тем более что мы так давно не виделись. Мы скучаем по тебе.
– Скучаем-скучаем, – подтвердил отец слова мамы. – Приезжай. Мать курицу приготовит, как ты любишь. Когда ты такую последний раз ел? На каникулах, наверное…
– Но как я могу все бросить? Ведь у меня семья, мне их кормить надо. А если я с работы сбегу, то меня выкинут к черту из министерства.
– А может оно и к лучшему? – задумчиво спросил папа и загадочно улыбнулся.
Я проснулся с мыслями о родителях и желанием найти их. А потом был вновь рабочий день, и мы с Ярославом решали судьбу миллионов поляков. Вечером я уже не думал о родителях, а только составлял план ликвидации потенциально опасных граждан Польши, чувствуя некий душевный подъем после беседы со Светлогоровым. А в душе царило беспокойство, причина которого лежала где-то глубоко внутри меня, и осознать ее не получалось.
Ночью же снова оказался возле здания, к строительству которого я некогда приложил руку.
– Когда исправишь все? – спросил отец.
– Что исправлю, пап?
– Приехал бы к нам, понял бы, что именно, – он подмигнул мне. – Мы все скучаем и скучаем, а ты все не едешь и не едешь…
– Ну некогда мне ехать, пойми!
– Некогда ему! Как ломать, так время есть, а как навестить родителей – так нет времени. Ну и ну!
– Что ломать? Я тебя не понимаю.
– А вот если бы приехал, то понял бы.
Я проснулся глубокой ночью.
«Нужно вернуться домой, найти родителей», – твердо решил я и провалился в сон без сновидений.
Утром чувствовал себя разбитым. Ломило все кости. А потом новый рабочий день – и новые дьявольские замыслы Светлогорова. После общения с ним у меня стала болеть голова. Чувство беспокойства только возросло.
И снова ночь общения с родителями. А, может, просто мое подсознание хотело мне что-то сказать?
На следующий день Ирина сообщила мне о приезде своих родителей к нам в гости. Вообще, их отношение ко мне сильно изменилось после Освободительной Войны. Тесть сам воевал и стал уважать своего зятя, который руководил несколькими операциями, а впоследствии стал министром. В общем, отношения у нас наладились. Тем же вечером, когда я пораньше вернулся домой с работы, меня встретила непривычная шумная обстановка: дети веселились и играли с дедом, а Ирина с мамой готовили на кухне праздничный ужин.
Когда дети, наконец, улеглись спать (Ирина еле их угомонила), мы с тестем сели на кухне и стали потягивать хороший французский коньяк (подарил Николай Пятаков – достал по каким-то своим каналам). И «окольными путями» мы подошли к разговору о моих родителях.
– Так и не наладил отношения со своими? – поинтересовался тесть.
Я лишь покачал головой, а потом рассказал про сны.
– Хм, – задумался Ирин отец. – Ну и дела. Я считаю, что раз зовут, так надо ехать.
– Да бросьте! Это же просто сны…
– Как знать – просто, не просто. Когда родители во сне приходят и просят о чем-то, надо прислушаться к ним и выполнить просьбу.
Теперь задумался я.
«Может, он и прав. Может, они хотят встретиться, чтобы… Не знаю. Отношения наладить и спокойно дожить свой век?»
Я решил так: если они мне приснятся еще раз, то я брошу все, возьму отпуск и поеду на свою малую родину.
– Прекрати это, – сердито сказал отец.
– Разве тебе не жалко Свету? – спросила угрюмо мама.
– Вы о чем вообще? Что прекратить?