– Дед, он страну из такой жопы вытащил. Поднял ее, величие вернул, самоуважение – людям…
Дед слушал, ухмыляясь и качая головой, а потом перебил:
– А какой ценой вернул величие?
– Порой нужно убить одного, чтобы спасти сотню человек. А порой…
– Миллион, чтобы спасти нацию и поднять ее над остальными! Знаю я эти песни! Только не верю им ни хрена! – понимать речь друга я стал лучше – уже привык.
– Старик, ты не рад, что живешь в величайшей стране всех времен и народов?
– Я не рад цене этого величия.
– А чего ты хотел? Дешево и хорошо?
– Олег, ты институт окончил, но головой, похоже, думать не научился. Или же ты просто ослеп, – эти слова в последнее время стали меня преследовать.
– Да чего ты хочешь-то?
– Ты уверен, что твоему Светлогорову нужно это величие страны? Вот лично я вижу, что он просто хочет убить как можно больше людей. Он видел ситуацию в стране в начале двухтысячных и выдумал эту идею величия страны и нации, стал срать в мозги людям этой идеей, а им только того и надо. Когда же он завладел их умами, то сказал: "Идите и убейте пару десятков миллионов своих сограждан, они ваши враги. Убьете их – и станете великими". Оболваненные этой гипнотической речью люди пошли и стали убивать друг друга. И не из-за идеологических принадлежностей, а просто из личной ненависти к ближнему своему. Такого хаоса страна не знавала. Это уже потом, позже, как-то организовались и разбились по лагерям. А этому-то только кровь и нужна была! Ведь он не мирным путем к власти пришел, а ценой миллионов человеческих жизней захватил ее. Эх! – вздохнул собеседник и качнул головой. – А потом Светлогоров сказал уничтожить Кавказ, Среднюю Азию. Дальше что? Европа? А потом? Америка? Он в своем кровавом безумии до предела уже дошел! Нет, еще можно было бы как-то понять, что он таджикам хотел отомстить за родителей… но нахрена всю Среднюю Азию было бомбить?!
– Они выход к Таджикистану отказались давать…
– Да вот хрен там! Если бы ему только таджики были нужны, то попросил бы Китай предоставить коридор. И наверняка узкоглазые пошли бы навстречу, учитывая наши добрососедские отношения. А он? Уперся рогами в эти казахстаны-узбекистаны! Он же изначально хотел уничтожить все эти страны! Ясно, как день! Это и был его план! Убивать, убивать и еще раз убивать – все, что нужно этому маньяку! Вот тебе и вся дипломатия!
– Ну чего ты завелся?
– Да достучаться до тебя хочу! Ты же не видишь, что происходит! Какое величие достигается ценой жизней миллионов детей?! Ты знаешь хоть одного великого правителя, который бы приказал уничтожать в концлагерях детей, женщин и стариков? Гитлер! Так он был слабохарактерным размазней, исчадием ада, как и твой Светлогоров, а не великим человеком! А больше подобных лидеров наций и не вспомнить!
Хотел было возразить ему, но не нашелся со словами.
– Олег, вот скажи мне честно: ты готов заплатить кровью миллионов невинно убиенных людей за некую мифическую идею величия страны?
– Нет…
– Так какого черта ты это делаешь?!
– Что делаю?
– Убиваешь невинных в созданных тобой концлагерях!
– Я не убиваю невинных… – тут-то я и осекся. – Там враги сидят, – попытался пояснить, но вышло очень неубедительно, даже сам не поверил в эти слова.
– Ага… Враги… Да ты хоть раз сам-то был в твоем концлагере?! Видел хоть, что происходит?! Туда сейчас баб, да детей из Азии везут. Ни одного мужика там не содержится! И не будет никогда содержаться – их на месте всех вешают. Везти-то слишком опасно – могут бунт поднять или сбежать.
Я даже списки пересылаемых в лагеря не просматривал в последнее время, подписывал просто так.
– Откуда ты это знаешь? – поинтересовался я.
– Сосед сверху есть. У него сын служит в твоих войсках…
– Подразделениях, – поправил я.
– Да хоть горшком назови – суть не меняется! Так вот! Приезжал он в отпуск – как героя среднеазиатской кампании отправили домой на отдых, на несколько дней. Идет как-то вечером, пьяный, значит. Ну, я курил сидел у подъезда. Говорю ему: "Как служба-то идет, Игорек?". А он посмотрел на меня… Скажу тебе, не человеческий взгляд, а скорее змеиный или ящерицы какой, но не человека точно! А пацану-то девятнадцать лет всего. У меня – бывшего прапорщика с боевым опытом – аж мураши побежали по телу от этого взгляда. Потом улыбнулся как-то странно, да и отвечает: "Прекрасно". А после закурить попросил. Короче, ко мне зашли, выпили за то, что он живой домой вернулся. Да он плюс до этого уже принял на грудь-то. Тут его и понесло. "Знаешь, – говорит, – дядь Вить, какое там дерьмо происходит!" Ну, я ему отвечаю, что, мол, о войне не понаслышке знаю. Конечно, война – штука паршивая, ничего в ней хорошего нет. А он головой мотает, да говорит: "Нет, это совсем другое". Ну и рассказал, как в Душанбе вошли. Как солдаты местных баб насиловали, да стариков расстреливали прямо в домах. Бойцов таджикских прямо вдоль дороги главной вешали. Потом дорогу эту прозвали "дорогой висельников". И рассказал, как участвовал в отправке первого состава в лагерь этот… как его… "Кавказ", что ли…