– Что вам надо? – судя по интонации, он был уже на пределе.
– Шоколада, – ответил Костя.
– Ты и трое твоих придурошных дружков очень неслабо походили по мне ногами в парке. Помнишь такое? – от моего рассказа глаза его расширились, и он снова замотал головой. – В начале недели это было, – уточнил я.
Парнишка метнулся на кухню, там схватил первый попавшийся нож и завопил:
– Валите на х*й отсюда, суки! Порежу у*бков!..
Мы с Костей немного растерялись, а Дед – нет. Он схватил табурет и запустил им в крикуна, прервав его истерику. Далее, когда нож вылетел из рук того придурка, набросился на него и быстро скрутил на полу.
– Быстрее веревку или скотч тащите! – скомандовал Дед.
Хозяин квартиры снова закричал. Я схватил кухонное полотенце и засунул ему в рот. Костя в это время пошел по квартире в поисках чего-нибудь, чем можно было бы связать жертву. Вскоре он вернулся с катушкой широкой липкой ленты. В считанные секунды руки и ноги хозяина квартиры были связаны. Дед ударил его кулаком в живот.
– Еще орать будешь?
Тот скрючился и застонал.
– Я сейчас полотенце изо рта достану. Крикнешь – отп*здим так, что уже никогда не сможешь громко разговаривать. Понял?
Тот едва заметно кивнул головой. Из его рта извлекли кляп. Струйка слюны потекла на пол. Витя посмотрел на меня.
– Все, что мне нужно, – это мои часы, которые вы сняли после того, как избили меня.
– Они не у меня.
– А у кого?
– Их Гамми забрал.
– Кто такой? Как найти его?
– Они все вместе тусуются в бильярдной… каждые выходные.
Мы с друзьями переглянулись.
– Да они и сегодня вечером там будут, – продолжал рассказывать их подельник.
– Сколько всего твоих корешей там бывает?
– Что?
– Сколько человек тусуется обычно в бильярдной? Только вы четверо или еще кто-то с вами вместе?
– Только мы… Отпустите меня, пожалуйста, – заныл выродок.
– Отпустим, когда ты нам станешь не нужен, – успокоил его Костя.
– Ага, – подхватил Дед. – И тебя отпустим, и душу твою. Вот только грехи тебе отпустить не сможем.
Тот жалобно заскулил, из глаз потекли слезы.
– Чего плачешь-то? – обратился я к нему. – Ты ж ведь такой крутой! Так ловко ногами пинаешься!
– Да я не пинал тебя…
За эти слова он получил кулаком под дых, отчего взвыл еще сильнее.
– Да я клянусь, что это они били…
– А ты в сторонке, что ли стоял?
– Я только имитировал, что бью.
– Мне вот совсем иначе кажется, – и я хлопнул его ладонью по голове, отчего тот вскрикнул и зарыдал.
– Отпустите… меня… – сквозь всхлипывания подонок молил о пощаде, а потом выпалил необдуманную глупость: – Хотите я… в милицию пойду… сам? Показания любые дам… Они еще и квартиры грабили… Отпустите меня…
Мы молча вышли в коридор.
– Что делать с ним будем? – тихо спросил Костя.
– Нужно его с собой взять, – ответил Дед.
– Зачем? – не понял Костя.
– А ты знаешь остальных в лицо?
– Нет.
– Вот этот упыреныш нам и покажет подельников.
Вернувшись на кухню, мы с Витей подняли на ноги нашего пленника. Костян разрезал обмотанную вокруг щиколоток липкую ленту.
– Сейчас пойдешь с нами, – объяснил я. – Покажешь своих друзей. Будешь хорошо себя вести – отпустим. И тогда сможешь забыть все, как страшный сон. Все понял?
– Да, – закивал головой он, немного успокоившись. – Я помогу вам. Только меня отпустите.
– Вздумаешь шуметь на улице… мы тебя скрутим и поведем в милицию. Пойдешь как соучастник квартирных воров.
– Я? Не, не, не… я не соучастник!
– Ты – да, да, да, еще какой соучастник! О кражах знал?
– Ну…
– Ну, вот и подумай сам, кто ты!
– Да я все сделаю, что вы хотите! Только не надо в милицию идти! Меня же родители убьют! – его нервы сдали окончательно, он был очень напуган, отчего и нес всякую чепуху.
– Поверь, родители тебе ничего не сделают! А вот сокамерники! – дополнительно запугал его Костя.
Теперь этот ребенок был у нас на крючке. Это была и наша гарантия, что он не побежит в правоохранительные органы с чудесной сагой о том, как трое отморозков ворвались к нему домой и избивали, предварительно связав по рукам и ногам.
Выведя его в подъезд, Костя освободил и руки.
– И сбегать не советую, – прошептал я на ухо.
– Это точно, – согласился мой лучший друг. – Мы знаем, где ты живешь.
– Бывает так, – подключился и Дед, коварно улыбаясь, – сбегаешь, прячешься, а потом решаешь, что уже все стихло и ты никому не нужен. Приходишь, значит, домой. Вот только дома нет – угольки одни от него остались…
– Я… нет… – снова чуть не заревел пленник.
– Вот и славно, – подвел я итог, подталкивая его в спину.