– Что случилось?
– Фонарик… – виновато посмотрел на нее, попутно приметив, что мой кулон она носит. – Мне… это… предохраняться нечем…
Светлана лишь устало улыбнулась и нежно поцеловала меня в губы.
– Прости, – прошептал я.
– Ничего страшного. В другой раз, значит.
От былых возбуждения и страсти не осталось и следа.
– Полежи, – сказала она. – Тебе отдыхать нужно.
Я послушно лег. Девушка, надев футболку, легла рядом, положив голову мне на грудь. Мне стало вдруг спокойно, все сложности показались мелочными и несущественными. Мы просто мирно лежали. Я не заметил, как уснул.
Проспав почти два часа, я проснулся. Света сидела, откинувшись в кресле, и читала «Прощай, оружие!» Хемингуэя.
– Привет, – прошептала она, увидев, что я проснулся.
– Привет.
Книжку подруга отложила и переместилась на кровать. Поцеловала и спросила:
– Как поспал?
– Отлично, – ответил я и приподнялся на локтях.
Посмотрел на толстую книгу.
– Ты что, все это время читала?
– После того, как ты уснул – да. Я немного заскучала и решила посмотреть, какие книги ты читаешь.
– И как? Интересно? – кивнув головой в сторону произведения кубинского писателя, спросил я.
– Да, – коротко ответила она. – Я раньше только «Старик и море» читала из Хемингуэя – у меня дома есть. И мне она безумно понравилась…
– Еще бы! Нобелевскую премию за всякий бред не дают! – решил я блеснуть знаниями.
– Как и Пулитцеровскую, – дополнила Света эти знания.
Я лишь хмыкнул.
Вечером, еще до прихода моих родителей с работы, она ушла домой. Я же выбежал следом за ней и помчался в аптеку, невзирая на слабость. Там, перебарывая непонятный стыд, купил упаковку самых дорогих презервативов. Дома спрятал ее под своим матрасом, чтобы родители не наткнулись случайно.
На следующий день Света опять пришла проведать меня…
Мы прошли в мою комнату. Я начал целовать ее в губы. Меня распаляла страсть. Ее дыхание все учащалось. Не прерывая сладостный поцелуй, я положил левую руку ей на грудь, а правой стал пытаться расстегнуть ремень. Своими губами прошелся Свете по щеке и "впился" в шею. Она начала постанывать. Стянул с нее футболку. Она так же помогла мне снять мою. Я навсегда запомнил ее белый атласный бюстгальтер. Светкины щеки "пылали", да, думаю, что и мои "горели" ничуть не меньше. Только я этого не ощущал – я в тот момент практически вообще ничего не ощущал, кроме небывалого возбуждения. Сперва она стянула мои штаны, только после этого я окончательно "расправился" с ее ремнем. В одном нижнем белье мы сели на край кровати. Вот тут-то меня и "накрыло" стеснение.
"Будь уже мужиком!" – мысленно приказал себе и обнял девушку.
Пальцами нащупал застежку бюстгальтера. Движения мои были неуклюжи, скованы и даже грубоваты. Дернув пару раз, расстегнул ее. Впервые моему взору вживую предстала обнаженная женская грудь. Новая волна возбуждения, настоящая цунами, захлестнула меня с головой… Первый раз я продержался секунд десять. Но какие это были десять секунд! Волшебные! Божественные! Мне было фантастически хорошо и в то же время стыдно, что я так быстро "иссяк". Не произнося ни слова, тяжело дыша, я откинулся на кровать. Сердце гулко билось в груди. Прикрыл глаза и увидел разноцветные салюты. Было ощущение, будто я познал Бога и впитал в себя энергию бесконечного Космоса. Непередаваемая эйфория! Света тоже шумно дышала. Потом она повернулась ко мне и положила голову на грудь. Я обнял ее. Мы лежали молча. Спустя какое-то время, не больше пяти минут, я поцеловал ее, она ответила тем же. Я спустился к ее груди и почувствовал, как к низу моего живота стала приливать кровь. Большой плюс, когда ты молод, – закончив один раз, ты практически сразу готов начать следующий.
После пережитого, после того, как мы поднялись на совершенно новый уровень отношений, я очень не хотел, чтобы моя любимая уходила, а она – и это чувствовалось – не хотела уходить. Но все же расстаться пришлось.
Вечером я чувствовал себя совсем другим человеком. Словно мне открылась какая-то великая тайна Вселенной, не постигнутая окружающими людьми. Я стал чуточку взрослее. На разные вещи теперь смотрел совершенно по-другому. Мной овладело ощущение, что я превратился в настоящего мужчину.
Когда я окончательно окреп и оправился после болезни, стройка уже подошла к концу. В начале первой августовской недели я пришел на площадку, но прораб Сашка сказал, что теперь работы для меня уже нет: заканчивается внутренняя отделка, разбирается забор, ограждавший объект во время строительства. Многих из бригады уже распустили, поскольку работы и для них теперь не находилось, а просто так платить деньги начальство, естественно, не желало. Со дня на день пройдут комиссии по приемке здания, после чего «фирмачи», выкупившие площади, начнут устанавливать стеллажи и заполнять свои магазины товаром. Он сообщил, что на следующей неделе должно состояться торжественное открытие торгового цента.