В тот год мы с ней, словно звери, стали с самого начала вгрызаться в учебу. Мои родители смогли выделить деньги, чтобы я занимался дополнительно после школы с репетиторами по математике, физике и русскому языку, готовясь не столько к пустяковым выпускным экзаменам, сколько к «архисложным» (как бы их назвал вождь пролетариата) вступительным. Скачав с сайта МГТУ имени Баумана приблизительную программу испытаний, я понял, что нужно будет выложиться на все сто процентов, чтобы пройти их. Светка же с головой окунулась в мир литературы, русского и английского языков, а также истории. Кстати, по иностранному языку она занималась с той самой Вероникой Игоревной, которая проводила уроки из всей параллели только у нашего класса. Видеться мы с подругой теперь стали гораздо реже. А уж с друзьями…
В начале декабря мне в пятницу вечером позвонил Дед и сообщил, что ему пришла повестка из военкомата. Пригласил к себе домой на проводы в субботу. Его мать на это время ушла к своему ухажеру, чтобы не мешать нам. Попойка была грандиозной. Присутствовала вся наша честная компания: Волк, Коля, Костян, Пушкин, я, а также двоюродный брат, который помог виновнику торжества летом устроиться на работу в автосервис. Проводы проходили весело до тех пор, пока последний из нас не уснул после лошадиной дозы спиртного. В воскресенье все мучились от похмелья. А в понедельник утром наш друг ушел в военкомат, для меня же снова началась всепоглощающая учеба.
К Новогодним праздникам я вымотался настолько, что, порой, казалось, будто схожу с ума. Но я упорно продолжал идти к своей цели. Родители поддерживали, насколько могли, постоянно говорили, что после поступления станет легче. Я заметно похудел, стал немного нервным и вспыльчивым. Именно тогда я выучил одно правило: за все нужно платить. И чем выше цель, тем большую цену нужно быть готовым заплатить. За последние четыре месяца повышенной нагрузки Света тоже изменилась: похудела, стала меньше смеяться, лицо стало более бледным. Несмотря ни на что, мы были вместе. Каждую перемену бежали, чтобы встретится и хотя бы десять минут побыть вдвоем.
Осенние каникулы пролетели незаметно, поскольку на них я активно занимался с репетиторами. А вот на зимних родители решили дать мне отдохнуть. Как и Светкина мать своей дочери. Каждый день мы с утра до позднего вечера проводили вместе. Старались побольше гулять, дышать свежим воздухом, насколько это позволяла морозная погода. Зима, действительно, выдалась холодной. Каждые полчаса-час мы забегали в ближайший магазин, а порой в кафе погреться и выпить горячего чая или шоколада. И это снова было счастливое для нас время. На две недели мы забыли о грядущих экзаменах, наслаждаясь друг другом. Я мог часами не сводить взгляда с моей ненаглядной, стараясь впитать памятью, как губкой, этот светлый образ, любуясь этим милым созданием. Но счастье длилось недолго – вскоре вновь началась учеба, и видеться мы стали мало.
Только в первый день после каникул я осознал, что ни разу не видел Костю с прошлого года. И он поведал печальную историю о том, как они поругались с Катей из-за какой-то ерунды, но маленькая мушка выросла в большого слона после того, как он в разгневанном состоянии, желая морально уколоть свою девушку, рассказал ей об измене с белорусскими девицами. Этот скандал стал в их отношениях последним – они расстались. После произошедшего, как оказалось, он пил с разными малознакомыми мне людьми и не появлялся дома три дня, за что получил от родителей, сбившихся с ног, очень-преочень крепкого ремня. Я пожалел друга, но вряд ли этим помог ему. А чем, собственно, тут можно было помочь?
С прежней компанией – Колей, Пушкиным и Волком – я стал видеться вообще крайне редко. Учеба занимала практически все время. Я очень хотел вырваться из нашего маленького провинциального городка. Светлана, похоже, целиком была поглощена той же идеей.
Постепенно прошла зима. Весна капелью заиграла свою веселую песню пробуждения жизни. В апреле в «Бауманке» должны были проходить вступительные экзамены – первая волна, в мае ожидалась вторая. Летом, как правило, ехали поступать только медалисты, для которых существовали поощрения – они должны были только пройти собеседование, минуя обычные письменные экзамены. Я решил попробовать пройти во второй волне. Примерно такие же испытания предстояло пройти Свете в нашем местном Пединституте. Дело в том, что «Пед» был для нее запасным вариантом на случай, если пролетит с МГУ, куда она всерьез решилась поступать. Я же так не страховался, заявив родным, что, если плохо сдам экзамены в столице, то пойду в армию. Глупо, конечно, но этот риск только подначивал меня усерднее заниматься и готовиться.