– Не надо «скорую», – попросил я, умоляюще глядя на знакомую.
Она посмотрела на меня, на Юру, потом снова перевела взгляд на меня.
– Ладно. Но ты, – Настя посмотрела на меня, – никуда из комнаты не выходи. Бациллы свои не разноси, а то эпидемия начнется. Это же общежитие, тут зараза быстро распространяется.
– Да куда я пойду в таком состоянии? – изможденно улыбнулся я.
– Дети… – произнесла соседка и ушла к себе.
Когда вернулся Рудольф, они с Юриком нарезали черного хлеба, начистили чеснока и в самом деле набили этими яствами животы. Специфический запах чувствовался даже в блоке.
– Крепись, Олег! – начал успокаивать меня краснодарский товарищ, методично выдыхая мне прямо в лицо чесночные пары. – Скоро тут все вирусы передохнут.
– Скоро тут больной сдохнет, – простонал я, морщась от отвращения. – Перестань дышать на меня.
– Извини, – улыбнувшись, отстранился от меня друг.
От «Колдрекса» у меня температура только поднялась выше.
– Укутайся одеялом посильнее, – предложил Рудольф. – Пропотеешь, и легче станет, температура спадет… ну не до конца, конечно.
Я уже собирался последовать его совету, когда зазвонил мой телефон.
– Алло, – прохрипел я в трубку.
– И как это называется? – раздался задорный голос Светланы, такой родной и милый. – Даже не позвонил, не написал ни разу!
– Свет, – охрипшим голосом сказал я, словно каркнул. – Я заболел.
– Что с тобой? – радость сменилась обеспокоенностью.
– Температура, горло болит.
– Температура высокая?
– Тридцать девять.
– Я сейчас приеду!
– Не вздумай! Сама еще заразишься от меня.
– Не заражусь…
– Не надо ехать сейчас. Давай потом… завтра.
– Тебе надо что-нибудь? Лекарства? Я привезу кастрюльку с куриным бульоном.
– Ничего не надо.
Немного поспорив, она заявила, что любит меня. После этого мы попрощались.
– Девушка твоя? – спросил Юра.
– Да.
До сих пор я ни одному не рассказывал про Светку.
– А она в Москве живет? – удивился Рудик.
– Да. Она в МГУ поступила.
– Офигеть! – усмехнулся Юра.
– Да уж, – согласился с ним Дольф. – А на кого она учиться будет?
– Переводчик.
– Потом во внешнюю разведку возьмут… – предположил Юра.
– Не смеши, – сказал я и укутался одеялом.
К вечеру немного полегчало, а вот ночью стало совсем худо. Соседи спали. А меня словно огнем жгло изнутри. Я вертелся, метался по кровати, пока не погрузился то ли в сон, то ли в бред. Мне привиделось, будто дверь открывается, и в комнату входят улыбающиеся родители.
– Ну, как ты тут? Скучаешь по дому? – интересуется мать.
– Да, – отвечаю я и начинаю давиться слезами.
– Ведь ты ж моряк, Олег, моряк не плачет, – начал басисто распевать отец на манер Шаляпина, – и не теряет бодрость духа никогда.
Вдруг откуда-то появилась Света с огромной кастрюлей супа. Поставила ее мне в ноги, а сама легла в койку к Рудольфу. И эту самую кастрюлю в ногах я расценил как плохую примету: что на мне уже поставили крест, готовятся выносить ногами вперед (конечно, это был бредовый морок). Я разозлился и крикнул:
– Ну уж нет! Хрен вам! Рано мне умирать! – и пнул посудину. Суп разлился по всему полу.
– Я буду жить! Буду! Буду!..
Из сновидения меня вытянул Дольф, трясущий за плечо и повторявший:
– Олег, ты чего? Проснись.
С трудом я открыл глаза. За окном уже светало. Жар нисколько не спал.
– Что случилось, – с неимоверным трудом, напрягая изо всех сил воспаленное горло, поинтересовался у соседа.
– Ты стонал во сне.
Я промолчал.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Рудик.
Я лишь отрицательно покачал головой, мол, плохо.
Вскоре он снова уснул. Я больше не смог.
Утром, чуть позже десяти, приехала Света. Она написала мне, что ждет внизу. Я с горем пополам объяснил Юре, что моя девушка приехала и ждет, чтобы ее провели через проходную. Попросил его спуститься и оформить ее как гостя.
Вскоре в комнату вошел сперва Юрик, неся в руках большой пакет. Следом вошла моя подруга. Сразу же бросилась ко мне.
– Олежка! Как ты? – потрогала мой лоб своей прохладной рукой, потом погладила щеку.
– Жить буду, – ответил я, а по телу пробежали мурашки, ибо очень отчетливо вспомнился сон.
С Рудольфом они познакомились сами, без моей помощи. Из своей сумки она достала парацетамол, аскорбинки, таблетки для горла. Взяла со стола градусник, оставленный Настей, передала мне, приказав измерить температуру. Юра, тем временем, достал из пакета кастрюльку. Я вопросительно посмотрел на Светлану.