Все остальные улыбались. Катя смотрела на этого парня добрыми, влюбленными и тоскливыми глазами. Обида прошла, а любовь осталась. Но гордость не позволяла ей первой сделать шаг на пути их возможного нового совместного счастья.
Утром я подумал, что все это были обычные пьяные беседы. Не верил, что Костя и в самом деле решится уехать в Москву.
Дни проходили довольно однообразно: утром я учил лекции, готовясь к предстоящему экзамену по аналитической геометрии (только зубрежка навряд ли могла помочь мне); на обед ходил в бабушке с дедушкой; ближе к вечеру встречался со Светкой, а позже мы с ней – с друзьями.
Время быстро пролетело, и я поехал в столицу сдавать сессию. Подруга же оставалась дома еще на неделю.
Из пресловутой русской зимы я вернулся в слякотное непонятное межсезонье – и не осень, и не зима, что-то среднее. На душе лежал груз тоски по дому, родителям, друзьям и, конечно, Свете. Рождество отмечали с соседями по комнате. К тому времени Юра уже вернулся. А на следующий день я поехал рано утром сдавать первый экзамен.
Преподаватель сел за свой стол и начал вызывать по одному человеку. Сердце выпрыгивало из груди, дыхание перехватывало, нервы были натянуты, словно струны.
– Орлов, – громко прозвучала моя фамилия.
Я зашел в кабинет и положил на стол Спироногова зачетную книжку.
– Тяните билет, – предложил он мне, указывая на разложенные текстом вниз бумажки.
Рука моя дрожала. На мгновение показалось, что сейчас меня вырвет. Глубоко вдохнул полную грудь воздуха, выдохнул его и взял билет.
– Номер? – поинтересовался преподаватель.
– Пять.
Он записал его в какой-то список, снабдил меня экзаменационными листами и указал на вторую парту, прямо перед ним.
Шпаргалок не было, да и все равно списать бы не получилось под носом у этого всевидящего «инквизитора». Я прочитал задание. Мне показалось, что написано оно не на русском языке. Прочитал еще раз и встретил знакомые слова. В голове была каша. Но выбора не было – пришлось успокоиться, взять себя в руки и изо всех сил напрячь память. Не заметил, как пролетело отведенное на подготовку время. Спироногов начал вызывать к себе за стол студентов в том же порядке, что в самом начале – за билетами. Несколько человек отправил на пересдачу, парочке поставил тройки, другим четверки. По-моему, он даже одну или две пятерки поставил. Вскоре подошла моя очередь. Я аккуратно передал Эдуарду Львовичу листки, на которых убористым почерком написал все, что знал по данной дисциплине, независимо от того, относится это к теме из билета или нет. Он стал читать, а я параллельно рассказывать, что написал. Потом пошли дополнительные вопросы. Я что-то лопотал в ответ, но все невпопад. Наконец, преподаватель замолчал.
– Да-а-а, Орлов… – протянул он.
Я молчал. Адреналин разрывал сердце.
– Я закрою глаза и поставлю вам в зачетку тройку, – когда я услышал это, сердце екнуло и провалилось глубоко вниз. – Но в уме будем держать двойку.
– Хорошо, – согласился я (согласился бы в тот момент на все, что угодно), широко и глупо улыбаясь.
Спироногов вздохнул и сделал запись в ведомостях и зачетной книжке. Вручая ее мне, сказал напоследок:
– Только учтите, Орлов, что в следующем семестре, если я буду опять вести у вас высшую математику, спуску вам не дам. И в следующем семестре таких поблажек не дождетесь.
– Я понял, – ответил и быстро ретировался.
Счастливый, примчался в общежитие. Впервые за долгое время из-за хмурых январских туч выглянуло солнце. Соседей не было. Каждый сдавал свой экзамен. Написал смс Свете, потом сразу же позвонил родителям. Но они не разделили моей радости, отчитали за тройку, как школьника. Даже не понимали эти люди, как тяжело мне далась тройка, и сколько нервов я потратил на этом экзамене. Настроение сразу же упало. Нет, даже не упало, а рухнуло со скоростью ракеты. Прежнее доброе расположение духа вернулось, лишь когда в комнату ввалился Юра с бутылкой пива в руке.
– Как сдал? – поинтересовался я, лежа на кровати и глядя в окно.
– Четыре! – объявил он уже слегка заплетающимся языком.
– Поздравляю!
– Ага! А ты как?
– Тройка.
Тут он растерялся, не зная поздравлять или соболезновать.
– Ну… ты сам доволен?
– Думаю, да. Эта тройка далась с та-а-аким скрипом.
– Тогда и я тебя поздравляю.
Вскоре вернулся Дольф. Он еще не выпил, но был пьян, ибо сдал информатику на отлично. В тот вечер мы пили, долго и весело. К нам присоединились еще несколько человек. В сумме на шестерых ушло две бутылки водки, пол-литра конька и бутылок десять пива.
Утром в голове творился хаос, во рту была Сахара, а в желудке – будто атомная бомба взорвалась. Захотел налить стакан воды, но не смог поднять графин. Алкоголь слишком сильно «расслабил», превратил мышцы в желеподобную массу. Не лучше чувствовали себя и Юра с Рудольфом. В комнате был жуткий бардак, но убирать следы вечеринки просто не было сил.