Квартирка была очень маленькой – старая хрущевка, – но чистой. Все предметы стояли на своих местах – там, где им и положено находиться.
– Вот… тут я и живу, – тараторила подруга. – Маленькая, конечно…
– Ты еще мою комнату в общежитии не видела, – успокоил ее. – Эта квартира – просто хоромы белокаменные по сравнению с ней.
– Ну… может, чаю? – предложила Ира.
– Да, не откажусь, – согласился я.
Она проследовала на кухню, чтобы поставить чайник. Я немного еще огляделся, а потом проследовал за ней. Подруга выставляла на стол вазочку с конфетами. Подошел сзади, обнял ее и поцеловал в шею. Ирина развернулась ко мне. Начал целовать ее в губы, потом спускаться все ниже. Мы проследовали в комнату, расположились на диване. Еще с осени, когда я вел разгульный образ жизни и имел почти ежедневные беспорядочные половые связи, у меня в обложке из кожзаменителя, где хранились пропуска в университет и общежитие, хранился презерватив. И теперь я благодарил судьбу за это.
Мы не могли насытиться друг другом. Два тела, переплетенные в любовном действе. Две души, слившиеся в любовном экстазе. Два человека, наслаждающиеся друг другом. Так долго ждали этого момента. У нас словно раскрылись некие ментальные каналы, неведомые нам раньше. Это было не просто занятие любовью, но зарядка обоих божественной энергией. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного.
Вечером сбегал в аптеку и купил пачку латексных средств защиты.
Мы не сомкнули глаз той ночью. Кропотливо изучали каждый миллиметр тела партнера – что я, что она. К утру пошел дождь. И нам стало еще уютнее и теплее под одеялом. Мы не хотели вылезать из-под него. Да и не нужно было вылезать. После того, как мы в очередной раз достигли пика наслаждения, я обнял Ирину, крепко прижался к ее спине, и под звук дождя мы погрузились в сон, уставшие и довольные.
Проснулись днем. Поели. Снова занимались любовью. Следующую ночь я тоже провел у Иры. Утром мы проснулись рано под пронзительный писк будильника. Позавтракали. Любимая поехала на работу, а я пошел в общагу, где переоделся, и поехал в университет.
Мы, как и прежде, виделись каждый день. Я провожал свою уставшую после тяжелого трудового дня девушку до дома и уходил к себе. Оставался у нее только по выходным. Один раз Ирина захотела посмотреть, как живут студенты в общежитии. Я провел ее к себе. Познакомил с Рудольфом. Мы пили чай и тепло, можно сказать, по-семейному, общались. Мир вновь перестал для меня быть черно-белым и раскрасился в самые радужные цвета. Это милое создание реанимировало мою захиревшую душу.
Я рассказал родителям, что встретил замечательную девушку, что мы любим друг друга. Они прекрасно знали, сколько всего мне пришлось пережить с осени предыдущего года: смерть лучшего друга, расставание с любимой девушкой, ее свадьба с другим – и порадовались за меня. Искренне порадовались.
Жизнь снова забила ключом, стала безоблачной и полной радостей.
В июне закрыл сессию с одной тройкой. После этого еще неделю пробыл в Москве. Очень не хотелось расставаться с Ириной. Но все же купил билеты до дома. Последнюю ночь перед отъездом мы провели вместе: лежали в обнимку и разговаривали. Впервые в жизни я настолько не хотел ехать домой.
Как и всегда, родители встречали меня на платформе. Как и всегда, они улыбались. Но я тосковал по любимой девушке. Сердце мое осталось с ней.
Распорядок остался старым: ходил навещать бабушку с дедом, потом прогуливался по городу (только вот теперь в полном одиночестве), шел домой, там иногда потягивал пиво перед телевизором. Через неделю я готов был скулить от тоски. По выходным созванивались с Иришкой. Она тоже очень скучала. Не говорила об этом напрямую, но и так все становилось ясно по ее голосу. Порой во время прогулок я забредал в какой-то двор, с которым было связано много воспоминаний из детства, еще с тех пор, когда учился в школе.
«Как быстро все меняется! Вроде, еще недавно бегали здесь с Костей. А там пили пиво с Дедом и Пушкиным. Вон, видно крышу Светкиного дома. Возле него мы впервые поцеловались. А что теперь? Костя мертв. Светка замуж выскочила и уехала далеко-далеко. Хм. Ну а я до самого последнего времени болтался, как говно в проруби. Хорошо, что сейчас в моей жизни хоть появилась Иришка. Иришка… Милая моя. Родная»
За неделей тянулась неделя. В сумме я выдержал месяц. А потом извинился перед родными, сказал, что больше не могу тухнуть в этом городе, мне жизненно необходимо увидеть Ирину. Они все поняли. Я купил билет на поезд и через пару дней с неимоверной радостью в сердце поехал в столицу. Ирку не предупредил, решил сделать сюрприз.