Я только покачал головой в знак согласия.
– Ты хочешь устроиться на полставки или на полную?
Быстро прикинув, сколько времени мне нужно на учебу, я ответил:
– На половину.
– Тогда оклад будет пять тысяч шестьсот рублей.
Не совсем то, чего я ожидал.
– Но в газете было написано, что зарплата до пятнадцати тысяч.
– Слушай, это если ты работаешь на полную ставку. Также за хорошие показатели дают ежемесячную премию. Знаешь, это вполне реально получать здесь пятнадцать тысяч. Главное – усердно работать. Ну так что? Ты согласен на такие условия?
– Да, согласен, – без всякого энтузиазма ответил я. Про себя подумал: «Лучше синица в руке, чем журавль в небе».
Потом Александра объяснила мне, как добраться до головного офиса, какие документы нужны для оформления.
Я ушел, с одной стороны, с ощущением оживления от наступивших в моей жизни перемен, с другой, – с ощущением огорчения от осознания того, что меня все-таки кинули на деньги. На следующий день я прошел нудную процедуру оформления в центральном офисе компании.
Иришка очень порадовалась за меня. Сказала, чтобы я не расстраивался из-за маленького оклада, ибо начинать нужно с малого. Простые слова… даже, банальные. Но мне стало очень спокойно от них. Я почувствовал, что есть кто-то в этом мегаполисе, на кого могу положиться.
Началась рабочая деятельность. Мне давали список примерно из сотни товаров и сообщали, какие магазины я должен объехать – как правило, три. От меня требовалось в огромном множестве товаров найти требуемые и выписать их цены. Опасность состояла в том, что переписывать цены было запрещено, и в случае, если сотрудник магазина замечал, чем ты занимаешься, тебя могли выгнать из этого магазина. Тогда нужно было бы ехать в другой магазин этой сети. А это – время и силы. Поэтому в деле «торгового шпионажа» всегда следовало быть начеку и не попадаться коварным «вражеским элементам» на глаза.
В конце сентября мне сменили род деятельности и направили на опросы покупателей. Поскольку в будние дни я учился, то положенные двадцать часов отрабатывал в выходные, по десять часов в сутки проводя на ногах (или пятнадцать в субботу и пять в воскресенье). Я чувствовал большую неловкость, подходя к покупателям и мешая идиотскими вопросами им выбирать товары. Но со временем привык. Работа превратилась в обычную рутину, делающую два выходных дня серыми и безрадостными. Я сильно стал уставать, выкладываясь по полной программе семь дней в неделю. На наших отношениях с Ириной моя занятость никак не сказалась, ибо она сама не ведала, что такое выходные дни: по будням работала, а выходные проводила в институте. Мы оба крутились, как белки в колесе. Моей наградой за выжатые из меня соки были несчастные пять тысяч, Иришкиной – большая сумма.
С каждым днем я все больше осознавал, что не могу жить без этой девушки. Она стала для меня маяком, освещающим путь жизни. Ее глаза цвета неба (а порой цвета неба на закате – из-за недосыпания) были для меня глотком свежести, дарили радость и тепло после трудного дня. Когда ее нежные губы прикасались ко мне, весь негатив, накопившийся за день, уходил в небытие. Когда мы лежали в объятиях друг друга, тепло ее изящного, безумно красивого тела заряжало меня энергией для следующего дня. Ирина словно была послана мне Богом, чтобы помочь справиться с трудностями, вытащить меня из крепких тисков депрессии, раскрасить мою жизнь всеми цветами радуги.
Мы вместе пережили сырую осень и холодную зиму. Вместе отмечали Новый год. Только она и я, а больше нам никто был не нужен. Если выдавались хотя бы полдня свободных, мы старались провести их на свежем воздухе в обществе друг друга.
Зимнюю сессию сдал с тремя тройками. Родители огорчились и витиевато высказали предположение, что я слишком много времени провожу со своей девушкой вместо того, чтобы тратить его на учебу. Я тогда сильно разозлился на них и на повышенных тонах объяснил, что Ирина здесь ни при чем, что виновата в снижении успеваемости работа. За такой тон они обиделись на меня, и мы не разговаривали несколько недель. Потом позвонила мама и сказала, что они просто волнуются за меня, боятся, что меня отчислят, и тому подобное. Я за прошедшее время остыл и смягчился по отношению к родителям. В общем, помирились. Жизнь пошла своим чередом.