– Нет, – кратко и твердо заявил я.
– Олег, нам реально не хватает денег. Пойми, так будет проще и спокойнее и нам с Кириллкой, и тебе.
– У тебя родители миллионеры? Думаешь, они смогут вас двоих прокормить?
– Думаю, смогут, – ответ сильно уколол мои гордость и самолюбие.
– Ты моя жена, а Кирилл – мой сын! И мы будем жить все вместе! Точка!
– Ну к чему эта упертость?
– Ирин…
– Да ты посмотри, во что мы одеты! Ладно я – перетерплю, дохожу осень в своих дырявых кроссовках и заштопанных джинсах. Но ты о сыне подумал?! – сорвалась она на крик. – Ему нужно уже зимнюю одежду покупать!
– Ну так давай купим! Какие проблемы?!
– А кушать мы что будем? Листья и кору с деревьев?! Нет денег на все!
– Будут! – крикнул я, а после понизил тон. – Я разберусь с этим…
– Как разберешься? Ты же учишься еще…
– Это мои проблемы! – гаркнул я, разозлившись, скорее на себя и свое бессилие, чем на Ирину, которая сказала чистую правду. Я и сам не верил, что смогу получить повышение, будучи студентом, периодически пропадающим с рабочего места на пару часов.
От нашей ругани проснулся недавно уснувший сынок, расплакался. Ирина пошла снова его укладывать. Оставшись на кухне один, я только слышал ее нежный голос, слова, обращенные к Кириллу:
– Ну что ты, милый. Не плачь. Мама рядом, все у нас хорошо.
Все у нас хорошо. У меня к горлу подступил комок, а из глаз потекли соленые скупые слезы.
Все у нас хорошо. Я ничего не могу дать своей семье!
Все у нас хорошо. Нет, у нас все совсем не хорошо. У нас все очень паршиво!
Вообще, почему кто-то жиру бесится, живет в особняках и ни в чем себе не отказывает, а моя семья тут с голоду пухнет, экономя на всем? Почему кому-то папочки-мамочки покупают «Феррари» и квартиры в Москве, а мы вынуждены добиваться всего сами? Какого черта в этом проклятом государстве существует такое социальное неравенство?! Лучше бы жили, как при Советах, все одинаково относительно неплохо. Не шиковали особо, зато у каждого была своя крыша над головой и оклад, на который можно было купить и еду, и зимние вещи для ребенка. И никого не выгоняли на улицу с беременной (на девятом месяце!) женой. Эх! Да что толку думать об этом? Все равно ничего не возвратить назад и мир не переделать. Нужно думать, как теперь выкарабкиваться из сложившейся ситуации. Вытер слезы, успокоил нервы. Решил найти какую-нибудь «шабашку».
– Работа не трудная, – заверил меня сокурсник Коля, сам подрабатывающий в хозяйственном отделе университета. – Можно вечером приходить, отработать четыре часа и домой валить.
– Какие обязанности?
– Тут лампочку поменять, там участок небольшой подмести, хреновину какую-нибудь перетащить помочь мужикам.
В уме я прикинул: работа действительно не очень сложная, насколько я знал, большую часть времени такие «работнички» проводят, сидя на стуле и плюя в потолок (можно и домашние задания делать спокойно, и к зачетам и экзаменам готовиться), а платили за нее шесть тысяч в месяц. Безусловно, для кого-то это мелочь, так, пообедать разок, а для меня это были жизненно необходимые деньги, на которые можно купить новые вещи для ребенка и жены.
– Я поговорю с Аллой Вадимовной тогда. Думаю, она согласится взять еще одного человека.
– Было бы замечательно, Коль. Спасибо тебе!
– Да пока не за что.
На следующий же день утром он позвонил и сказал, что начальница хочет пообщаться со мной. Я пообещал приехать днем.
Назвать это собеседованием было нельзя: скорее, просто ознакомление с моими обязанностями. Женщиной Алла Вадимовна была тихой и спокойной. К моей ситуации отнеслась с пониманием. На следующий день был подписан трудовой договор, тем же вечером я начал работать по совмещению. За четыре часа, проведенные в подсобке, меня только попросили смазать петли в одном кабинете на втором этаже. Остальное время я исправлял ошибки в очередном домашнем задании.
Теперь распорядок был следующим: к девяти ехал в офис, где занимался монотонной, обезьяньей работой – аналитикой, в обед мчался в институт, потом назад на работу, вечером к семи часам приезжал снова в университет и до одиннадцати часов высиживал, выполняя расчеты по курсовому проекту, после чего плелся домой, добираясь уже за полночь. Ирине в этот период приходилось совсем не сладко: она полностью сама занималась воспитанием сына, да еще и успевала готовить обеды и ужины. Частенько я приходил домой, когда уже они с Кириллом мирно спали на раскладном диване. Тихо, словно вор, крался на кухню, где меня на столе ожидала записка с сообщением, что в холодильнике стоит ужин – нужно только разогреть. Быстро «похватав», абсолютно обессиленный, я ложился аккуратно рядом с Ирой и моментально засыпал. А через пару часов просыпался Кирюша, вместе с ним и мы. К утру он снова засыпал. Ложилась хотя бы немного отдохнуть Ирина, а я собирался на работу. С появлением в семье ребенка меняются взаимоотношения родителей, часто не в лучшую сторону. Из-за постоянной усталости и хронического недосыпания супруги чаще раздражаются и ругаются по пустякам, на которые раньше и внимания не обратили бы. А отсутствие регулярных половых отношений только добавляет масла в огонь, отдаляя все сильнее друг от друга молодых людей.