«Удар по строительному бизнесу»
«Россия пала на дно!»
Когда стройки начали массово замораживаться, а гастарбайтеры оставаться без работы и средств к существованию, они стали сбиваться в группы и грабить прохожих. Дошло до того, что нападали и избивали простых граждан ради пакета с едой, который те несли домой для своих домочадцев.
Тем временем, кто-то продолжал разъезжать на своих «Роллс-Ройсах», а счет в ресторане за обед бывал больше моего месячного оклада. Любой кризис всегда бьет по простому люду, но никак не по олигархии.
На Новый год я съездил к своей семье. Провел с ними всего неделю. А когда уезжал, Кирилл расплакался. Ирина, сама чуть не плача, взяла сынишку на руки, а он тянул свои маленькие ручонки ко мне, сквозь рыдания выкрикивая «Апа! Апа!».
– Кирюшенька, милый мой, – сказал я ему. – Папе нужно ехать в Москву, чтобы искать работу. А когда папа найдет работу, вы с мамой и Сережкой тоже вернетесь в Москву. И мы будем все вместе. Навсегда…
Он не успокаивался, как бы ни пытались его отвлечь и развеселить бабушка и дедушка. Я поцеловал Ирину, маленького Сережу, еще ничего не понимающего, а потом крепко обнял Кирилла. Он вцепился мне в шею, уткнулся личиком в плечо и дрожащим голосом снова и снова повторял «апа». Я готов был продать душу дьяволу, лишь бы не расставаться с семьей. В глазах встали слезы, я поцеловал сынишку и поднялся. А он вцепился мне в ногу. Ирина вновь взяла его на руки. Я помахал на прощание всем рукой и вышел. До самого вечера я держался, а когда вагон погрузился в темноту, не выдержал и расплакался, вспоминая тяжелое прощание.
Столица была неприветлива. Она вообще никогда не была приветливой к приезжающим сюда провинциалам. Этот город заставлял обнажать всю ненависть к ближнему своему, показывать зубы, учиться идти по головам, чтобы чего-то добиться, хоть немного подняться в плане финансов.
Меня распирала злость оттого, что потерял работу (ведь должны были уволить эту тупую суку Аню! Но нет, жирный потный мудак решил выкинуть на улицу меня… и всю мою семью! Он лучше и дальше будет пускать слюни на ее упругую грудь и задницу, и пусть продажи по отделу снизятся с моим уходом! Главное – чтобы было, чем любоваться!), из-за этого вынужден жить вдалеке от жены и сынишек в грязной «конуре», полной тараканов и клопов. А кто-то купался в это время в шампанском… Будь они прокляты, эти «вороватые паразиты»! Злился на «идиотских работодателей», которые не хотят увидеть во мне мастера любой работы и не принимают к себе в компанию! Злился на «бестолковое правительство», которое допустило, чтобы большая часть страны нищенствовала в то время, как несколько сотен «тварей» высасывали деньги и все силы из простолюдинов. Проклятое правительство, затащившее страну в кризис! «Зажиревшие недоумки», «главные воры страны»! В конце концов, злился на себя за то, что не могу ничего изменить, что болтаюсь, как оно самое в проруби, а взять в руки оружие и стать идейным и духовным лидером, способным поднять народ на движение (революцию, что ли), не хватает духа.
Ничего не изменилось ни через неделю, ни через месяц. На собеседованиях я старался держаться непринужденно, порой проявлял характер или унижался, но ничто не помогало быть выбранным (избранным) на вакантное место. Лишь ярость и ненависть все больше наполняли мою душу, когда видел какого-нибудь молодого кавказца на новом «Ягуаре» (разве он его заслужил!) или мажора (наверняка еврея), которому родители подарили и квартиру в Москве, и крутой джип, и теперь он может не экономить на себе и своих женушке (наверняка она посещает каждый день спа-салоны, да фитнес-клубы за бешеные деньги) и ребенке (избалованный сопляк, который только раскроет рот, как папик тут же покупает ему все, чего только душа пожелает). Ну кто они такие?! Никто! Они ничего сами не добились (почти уверен в этом)! Так почему же они жиру бесятся, а я вынужден на всем экономить, даже игрушку своим парням купить не могу?! Ведь это не справедливо!
Крещенские морозы начинали ослабевать. Я не спеша шел по Ладожской улице, когда меня окликнул женский голос:
– Олег?
Я обернулся. В пол-оборота ко мне стояла молодая женщина. В роскошной длинной шубе с капюшоном, кожаных сапогах. Вгляделся в ее лицо.
– Господи… – прошептал я.
А она только стояла, смотрела на меня своими искрящимися от радости глазами и сводила с ума прелестной улыбкой.
– Фонарик, – прохрипел я и тоже улыбнулся, а где-то глубоко внутри вспыхнула искорка зависти ее положению.
Она легко, словно порхая, приблизилась и обняла меня. Наверное, забавно это выглядело со стороны: молодая красавица, богато одетая, обнимает худого парня, одетого в старые пуховик и джинсы, явно великие по размеру (я сильно исхудал из-за экономии на питании и постоянных нервотрепок).