В назначенный день в зале, где я проводил совещания собралась весьма живописная компания. Моряков представляли адмиралы А.А. Попов и К.П. Пилкин, а также капитан-лейтенант С.О. Макаров. От кораблестроителей был П.А. Титов. К категории конструкторов подводных лодок относились С.К. Джевецкий, и И.Ф. Александровский, а к миру науки Д.И. Менделеев и доцент Санкт-Петербургского лесного института Д.А. Лачинов. Ну а тех, кого по заслугам можно именовать изобретателями представляли Ф. А.Пироцкий и О.С. Костович. Часть этих людей были яне только хорошо знакомы, но и явно недружны. Во всяком случае на лицах Пилкина и Александровского не было ни малейшего намёка на взаимную приязнь, а скорее неудовольствие и неприязнь созерцания друг друга. Но воля Императора священна и все присутствующие разбившись на несколько групп негромко переговаривались. Всю эту картину я наблюдал из соседней комнаты, через совершенно незаметное отверстие и как только часы пробили двенадцать раз, распахнул дверь и вошел в зал.
-Добрый день, господа, прошу вас присаживайтесь. К услугам гостей был большой круглый стол, накрытый бархатной зеленой скатертью. На столе стояли новомодные блокноты и письменные принадлежности, а также несколько графинов с водой и прохладительными напитками. Стулья были совершенно одинаковыми и лишь один из них немного выделялся и предназначался для председательствующего сего собрания. Я занял именно его и положил перед собой большую папку с бумагами и шкатулку.
— И так, господа, я собрал вас для того, чтобы обсудить ряд вопросов, кои крайне важных для нашей матушки России и для их решения нужны ваши ум, знания и опыт. А посему предлагаю общаться без чинов, как принято на флоте по имени отчеству. Но прежде чем начнём нашу совместную работу, я хочу исправить несправедливость по отношению к одному из присутствующих. Я встал и жестом призвав остальных пока оставаться на своих местах, обратился к Александровскому, который менее всего этого ожидал.
— В воздаяние трудов, для пользы общественной подъемлемых, присутствующий здесь господин Александровский производится в чин действительного статского советника и награждается орденом Св. Владимира второй степени.
Услышав эти слова, Иван Фёдорович вначале оглянулся по сторонам, как будто рассчитывая увидеть своего однофамильца, но наконец поняв, что Император обращается именно к нему вскочил и застыл. Понимая его состояние, я сделал паузу, давая ему прийти в себя извлекая из папки текст указа, а из шкатулки крест и звезду ордена. И лишь помощь Дмитрия Ивановича Менделеева, оказавшегося поблизости, позволила Александровскому взять себя в руки и двинуться ко мне. Я же, улыбаясь и желая его поддержать, обратился к присутствующим: