На мгновение Аларих опешил, не зная, что предпринять с так нежданно попавшей к нему в руки добычей. Будь она постарше… Но тут девчонка, не дожидаясь его решения, как-то хитро изогнувшись, словно в её теле и вовсе не было костей, второй, свободной от захвата рукой влепила ему довольно сильный, почти безболезненный, но невероятно обидный щелбан прямо в кончик носа.
От неожиданности, выпустив юную нахалку, Аларих совершенно рефлекторно прикрыл пострадавший орган рукой. Попытайся она ударить его ножом, или просто рукой, вырваться или еще как-либо сражаться, – он, несомненно, смог бы отреагировать надлежащим образом. Вколоченные на сотнях и тысячах тренировок рефлексы не позволили бы ему пропустить опасный удар. Но… этот щелчок по носу, был столь же безопасен, сколь и обиден, и боевые рефлексы просто не сработали!
Девчонка же, воспользовавшись его растерянностью, немедленно бросилась наутек, не забыв перед этим, правда, продемонстрировать опешившему юноше язык.
Взревев, оскорбленный воин немедленно бросился в погоню. Сейчас сомнений в том, что следует сделать с девчонкой, у него не было никаких. Догнать, задрать юбку и выдрать до синяков на заднице! А потом – отпустить. Аларих умел уважать чужую отвагу, и потому, произведшей на него впечатление своей неумеренной наглостью юной воришке ничего, кроме хорошей порки в случае поимки теперь не угрожало. – Но вот порка ей достанется знатная! – на бегу размышлял Аларик, поглядывая на мелькающее впереди белое пятно.
– Ох, как я её выпорю! Если смогу догнать, – подумалось ему несколькими минутами позже. Аларих был очень хорошим бегуном. В воинстве ланов вообще не было бойцов, которые не могли бы быстро и долго бегать. Одним из испытаний на право назвать себя воином племени, как раз и было – догнать и повалить на землю испуганного молодого жеребца. И испытание это Аларих в свое время прошел с честью. Но эта девка, похоже, имела основания для своей наглости. Она бежала быстрее, чем жеребец!
– А еще она и в темноте видит, как кошка! А посему, похоже, трепка отменяется. – Грустно размышлял Стальная Хватка, пытаясь соорудить из подобранной кривоватой палки некоторое подобие костыля.
Бег в темноте по лесу – как оказалось – отнюдь не то же самое, что бег ясным днем по ровной как стол степи. В лесу имеется множество невидимых в ночной темноте бугров, ямок, и что самое неприятное – упавших деревьев. И падают они, к сожалению, иногда по двое. И если, во время стремительного бега, нога попадает между двумя такими упавшими деревьями, то это чревато неприятностями. Большими неприятностями!!! – Скрипя зубами, думал Аларих, отбрасывая окровавленный клочок ткани, оторванный от рубахи и печально разглядывая выглядывающий из разорванной кожи острый, белесый обломок кости.
Открытый перелом костей голени. Опытный воин, он мог блокировать накатывающиеся на разум волны нестерпимой боли, но это ненамного улучшало его положение. Шансы с подобной травмой выбраться из леса самостоятельно он трезво оценивал как минимальные, и только непоколебимое упрямство, не позволяло ему сдаться, и расслабившись отдаться накатывающим на него волнам сонливости, вызванной шоком и кровопотерей. Усыпанная прелыми листьями земля казалась такой мягкой и желанной, в ушах раздавался все более слабеющий и затихающий стук собственного сердца, и мысль о том, что надо передохнуть, чуть полежать и поспать, а потом продолжить кажущийся бесконечным путь назад, в лагерь, казалась такой привлекательной…
Но Стальная Хватка упорно продолжал ползти, прекрасно понимая, что стоит ему остановиться, как сон может стать вечным. Сознание затуманилось. Перед ним стояла цель – добраться до своих. И он полз, ведомый внутренним чувством, не обращая внимания на царапающие его ветки кустов и впивающиеся в руки занозы. Непреодолимые в его нынешнем состоянии препятствия вроде стволов деревьев и крупных камней он огибал, поэтому очередную возникшую перед ним преграду, несмотря на еe несколько необычный вид, он попробовал преодолеть по уже выработавшемуся алгоритму. Странные звуки, доносящиеся сверху, он не счел важными для выживания, а потому проигнорировал.
Кап… Кап… Странно, но это бывает. Затуманенный страданием мозг воина, не обращая внимания на многое, очень многое, – практически все, что не имело отношения к продолжению движения, отметил падение на руку двух капель воды. Впрочем, может, это произошло потому, что это были не обычные капли?