— Бунтарёв! Надо же! — возвещал Бойковский в раздольном приветственном жесте. — Ещё не планировал вернуть мой байк, костюм и деньги?
— Нет. Можешь про них забыть.
Волк взглянул на лиса, как на сумасшедшего. Сближаясь с агентом, гиена вытянула пистолет из кармана пиджака, передёрнув затвор. Скрепя сердце капитан перегородил дорогу мутной персоне. Большая часть прицелов мигом сместилась на него.
— Погодите! Мы можем урегулировать спор мирно? У этого дурня жена с пулей в груди! Ему крышу снесло!
Бойковский наградил Кошкина специфичным вниманием, от коего с физиономии стекал пот. Без длительных переговоров преступник прострелил милиционеру ногу. С ором Виктор рухнул на жёсткий пол, сдавливая бедро, сочащееся алой жидкостью. Бандит возвратился на путь к цели. Как только дамы попробовали пошевелиться, он объявил в императивном порядке:
— Не двигаться! Если кто тронется — сдохнут все!
Угроза пробила каниду на истеричный плач, в то время как фелида впечаталась в стенку, прижав пленницу к себе. Лишь сдавшая оружие Черноус выполняла повеления гиены с машинной невозмутимостью.
Наслаждаясь антуражем, создаваемым усмирённой толпой, Бойковский засадил ногой по ГУБшнику. Опьянённый властью над положением, он избивал государственника на всеобщем обозрении. Евгения переживала происходящее с необоримым потоком слёз. Все попытки увещевать душегуба прекратить начатое оборачивались волной кашля и жжением в лёгких. С каждой секундой дерзкий и мужественный профиль её супруга превращался в растущую опухоль. Раненую рвало на части.
Доведя Александра до полубессознательной кондиции, Бойковский согнулся над ним.
— Фух… — отдышался рецидивист. — Ты поедешь с нами. Уж не пойму, чем ты так заинтересовал босса, что тебя нельзя замочить прямо здесь, но будь уверен: ничего хорошего тебе ждать не придётся…
Посмеявшись, он харкнул в морду Бунтарёва, поручив компаньонам тащить рыжего в фургон. Парочка громил ретировалась из цеха вместе с телом. Другая их часть сновала туда-сюда в попытках что-то отыскать по распоряжению гиены. Когда приземистый койот выгреб две спортивные сумки из-под стола со швейными станками, лидер бандитов исследовал их содержимое. Удовлетворённо качнув подбородком, он пробежался глазами по лисицам, овчарке и волку.
— Что ж, граждане, с вами у меня счетов нет, а потому можете расслабить булки. От вас требуется лишь не обращаться в милицию. Так, на всякий случай, для вашего же здоровья. Вы все всё поняли? — забрав оружие с пола, оратор беззаботно пошевелил бровями.
Черноус ограничилась кратким «Несомненно», Вишневская и Юлия энергично закивали, а Кошкин ответил сухим «Да» сквозь сомкнутые от физического дискомфорта зубы. Бойковский хлопнул в ладоши и покинул швейный комплекс вместе с приспешниками.
Оставшись наедине, побитые и перепуганные сгруппировались возле кряхтящей Евгении. От вида блекнущей васильковой радужки подруги Юля рыдала в плечо кошки. Шмыгая носом, пятнистая особа гладила каниду, нашёптывая ей на ухо успокаивающие слова. Ругающийся Виктор, перевязав бедро, расселся на мусоре недалеко от главной страдалицы, подложив под себя куртку.
— Вы… Саша… помогите…
Сотрудница НИИ подрагивала, пытаясь разглядеть гепарда и волка. Осмысленность улетучивалась из очей женщины, пускай её бока продолжали слабо вздыматься. Похитительница следила за троицей от выхода из производственного помещения. Подпирая стену, она надвинула шляпу на лоб и поставила подбородок на кулачок. Белый кончик её хвоста методично покачивался в воздухе. Выдохнув с раздражением и тяжестью, чернобурка приблизилась к товарищам уведённого коллеги.
— Перекусите стяжки и дайте ей обезболивающее.
— Почему мы вообще должны тебя слушать?! Ты выстрелила в неё из пистолета! Ты убийца!
Юлия чуть не накинулась на майора. Благо всему, байкер удержала овчарку в объятиях. Лисица вышла из оборонительной стойки.
— Во-первых, девочка, я не убийца, — она говорила негромко, с кокетливой улыбкой, — во-вторых, это он набросился на меня. Я не собиралась стрелять — коготь сам соскользнул на спусковой крючок. Если бы ваш общий знакомый действовал чуточку умнее, то ей, — палец указал на хищницу с покрасневшей повязкой, — удалось бы избежать шальной пули.
— И чего ты от нас теперь хочешь? — брюзгливо вмешался Кошкин. — Бумаги твои, двери открыты — можешь валить, куда заблагорассудится. Мы тут как-нибудь сами разберёмся.
Не теряя настроя, Наталья аристократично наклонилась к сидячему волку.
— Любезный мой, вы не разберётесь. Вы напали на следователя, соприкоснулись с преступным миром и обзавелись пулевыми ранениями. Путь в больницу вам закрыт: характер телесных повреждений привлечёт внимание милиции, а оно вам не нужно. Не нужно потому, что теперь все вы замешаны в запутанном деле, — собеседница сердечно склонила голову на сорок пять градусов. — При этом вы всё-таки нуждаетесь в медицинской помощи, а я знаю, к кому вы можете обратиться.
— Ты что, глухая?
— Вик! Она права! — воскликнула фелида. — Дрязги с правоохранителями нам ни к чему. С нами может произойти то же самое, что с Бунтарёвым пять лет назад. Мы слишком много знаем!
— Чудесно, вашу мать…
Хищник вернулся к осмотру задетого бедра, бормоча грубые выражения.
— Так вам нужна моя помощь или вы собрались хоронить Евгению прямо здесь?
Похитительница выпрямилась, взявшись за талию. Анастасия переглянулась с Юлией.
Синий кроссовер домчался до двухэтажного особняка молнией. Строение, возведённое на холмистом рельефе, располагалось на Архитекторской улице в Северном районе. Черноус приоткрыла окно и связалась с жильцами дома по столбу с интеркомом. Представившись, она передала в микрофон, что для доктора есть срочная работа. Вежливый голос по ту сторону отключился. Пассажиры порывисто общались меж собой. Как только ворота распахнулись, чернобурка почти вдавила педаль газа в пол, чтобы хорошенько тряхнуть шумных канидов. Остановиться от реализации намерения майора вынудило сбивчивое дыхание лисицы на заднем ряду. Борясь с внутренним шоком, она лежала на импровизированных носилках из пальто и арматур.
Наталья въехала во двор резиденции через помпезный сад с фонтаном по изыскано мощёной дорожке. За ней на гелиомобиле Виктора проскочила Вишневская. Машины припарковались у гаража. С фасадной лестницы из мрамора к гостям спустился енот в врачебном халате поверх домашней одежды. Полноватый и сутулый, он передвигался вполне бодро, изредка поправляя заляпанное пенсне. Его серо-буро-чёрная шерсть отливала сединой под светом фонарей. Парочка молодых ассистенток-волчиц сопровождала пожилую фигуру.
— Доброй ночи, Авдий Эммануилович! — плутовка улыбнулась, опустив ресницы.
— Здравствуйте, Наталья! По каким же неотложным делам Вы заехали ко мне в гости? — старичок с степенным медовым баритоном чмокнул тыльную сторону ладони хищницы.
— Ох, Авдий, — майор жалостливо покосилась на машину, — у нас здесь пулевое ранение в грудь, а у этого почтенного зверя, — она показала на Вика, — пробита нога. Вы бы не могли помочь нам своим врачебным опытом?
— Отчего же нет? Могу, конечно же, только позвольте узнать, — енот деловито сложил пальцы колечком: — клиентам есть, чем заплатить за услуги?
— Понимаете, вопрос здесь обстоит довольно любознательным образом, — чернобурка выстроила лапки домиком, глядя на доктора исподлобья. — Подстреленная особа — это жена Бунтарёва. Ввиду печального стечения обстоятельств, по которым её муж отсутствует, я не берусь утверждать, что Евгения способна оплатить Ваши старания, однако, — служащая ГУБ выразительно раскрыла глаза, — Вы можете оказать ей помощь в обмен на прощение Вам старого долга со стороны Александра. Помнится, однажды он спас Вашу жизнь. И хотя формально мы не имеем его личного согласия, полагаю, он бы не возражал против наших условий. Что касается Виктора, — не оборачиваясь, излагала говорящая, — то я готова записать расходы на свой счёт, поскольку косвенно виновна в причинённом ему вреде. Вы не откажете мне?