— Ты уже справился, — резюмировала она.
— Да, — Теодор улыбнулся. — Ложись и будем спать. Завтра тяжелый день. Тебе предстоит объяснить Поттеру, зачем нам еще раз смотреть на место преступления.
— А он, похоже, все еще дуется на меня за то, что опять разнесла в пух и прах его теорию, — произнесла Грейнджер и забралась под одеяло. — Ты идешь спать?
— Да. Да, конечно, — он улегся рядом и сгреб ее в охапку. Запах тюрьмы почти улетучился, уступив ароматам трав, шампуня, мыла и кофе — того самого, что она пила на кухне. С этими мыслями Тео и уснул.
***
Он проснулся оттого, что в кровати стало прохладно и одиноко. Тео сонно приоткрыл один глаз и обнаружил босую Грейнджер, стоящую у окна. Она тихо и напевно произносила слова на чужом непонятном языке, еле шевеля губами. Взгляд ее заволокло пеленой, словно она ослепла. Темный дым клубился вокруг нее, черными змеями обвивая ее талию, скользил по ее рукам, стекал по ногам и вновь поднимался. Тео стало не по себе, и он поспешил закрыть глаза. Если Грейнджер узнает, что он наблюдал — кто знает, каким может быть ее гнев. В комнате воцарилась тишина, через миг раздалось шлепанье босых ног по полу, а потом Грейнджер аккуратно вернулась под одеяло и сама обняла Тео. Тот же пытался дышать еле слышно и размеренно, сдерживая судорожный вздох и умоляя успокоиться сердце, что гулко грохало в груди.
— Тео, — тихо протянула Грейнджер. — Теодор, я знаю, что ты не спишь.
— Надеюсь, ты не будешь меня убивать? — осторожно спросил тот.
— Нет. Не сейчас, — она провела рукой по его волосам. — Конечно, ты видел то, что не положено. Но, думаю, тебе предстоит многое узнать, так что произнесение формулы — не самое ужасное в нашем сотрудничестве.
— Я думал, ты перестала произносить эти формулы после того, как свершила свою месть.
— Нет, Тео, это работает не так, — Грейнджер покачала головой. — Однажды ступив на этот путь, ты уже не сможешь свернуть. Если я не буду произносить формулы каждый день, мне с каждым днем будет все тяжелее сдерживать тьму в себе. И в один день она пожрет меня — помнишь свидетельство об отроке Георге? Он ошибся в самом начале пути. Чем дальше ты зашел — тем ужаснее кара за попытку вернуться.
— Я понял, — пробормотал Теодор. — У нас есть еще пара часов, чтобы доспать, хотя вряд ли я усну теперь.
— Я сварю кофе, — она кивнула. — Прости. Завтра и впредь буду уходить в другую комнату. Похоже, тебя это впечатлило.
— Ты словно окаменела. Смотрела в одну точку и только губами шевелила. Да, я струхнул, признаю.
Грейнджер вдруг хихикнула.
— Что смешного? — возмутился Тео.
— Всегда было интересно, как я выгляжу в этот момент, — бросила она через плечо и вышла из комнаты. Через минуту с кухни донесся шум: звон ложки, шипение огня и бульканье воды. Теодор откинулся на подушку и уставился в потолок.
— Хочешь, я добавлю корицы? — крикнула с кухни Грейнджер. — Я делала так для…
Она осеклась, и Теодор понял почему. Он тихо прошел на кухню и увидел ее тонкую фигурку, согнувшуюся над обеденным столом.
— Грейнджер, — Тео осторожно тронул ее за плечо. Она подняла голову и уставилась на него холодным взглядом.
— Я делала так тогда, в жизни до тьмы, — закончила она свою фразу и подвинула к Тео чашку.
— С корицей? — он вдохнул аромат. — Спасибо.
Она кивнула и отпила из своей чашки. Благо, на сей раз они не отворачивались друг от друга, как несмышленые подростки.
— Ночью все было замечательно, — произнес Тео, желая сгладить небольшую неловкость, что все еще ощущалась в воздухе.
— Кстати, о ночи. Как твоя царапина? — Грейнджер криво улыбнулась.
Он только теперь сообразил заглянуть под волшебный пластырь, который наклеил вчера на царапину. Под ним обнаружился лишь тонкий рубец, чему Тео немало удивился.
— Что, вот так запросто? Разве рана, нанесенная темной магией, не должна кровоточить, причинять ужасную боль, гноиться и вообще убивать меня?
— Пожалуй, это тоже не так работает, — рассмеялась Грейнджер. — Удивительно, как много предрассудков касательно тьмы!
— Нет-нет, пожалуйста, давай спокойно попьем кофе. Будет еще время побеседовать.
— Как хочешь, — Грейнджер пожала плечами, взяла свою чашку в ладони и прикрыла глаза. В этот миг она казалась почти такой же, как раньше.
***
Поттер пришел хмурый, как грозовая туча.
— Я всю ночь думал над тем, что Гермиона вчера сказала про наших подозреваемых, — он повернулся к ней и смерил долгим тяжелым взглядом. — Какова вероятность того, что хоть кто-то из них все еще может нам подходить?
— Давай посмотрим, — Грейнджер кивнула, похоже, желая восстановить хрупкий мир. — Если преступник из них не страдал от недосыпа и не отлучался с рабочего места, значит, ему повезло и его время совпадает с тем временем, когда он бодрствует и находится дома. Рабочий день начинается в девять и заканчивается в пять. Обычно люди просыпаются в семь и ложатся спать около одиннадцати часов ночи. Значит, нам остается не так много временных отрезков. Всего-то восемь вариантов.
— Вот уж действительно просто, как пареная репа. Попробуй узнай, что они делали дома, да еще и в одиночестве, без свидетелей.
— Я не могу узнать, что они делали. Но я могу точно узнать, чего они не делали.
Она открыла папку с досье первого подозреваемого.
— Это не он, — бросила она, пробежав взглядом по строкам.
— Это почему же? — хором удивились Тео и Поттер.
— Он Телец, — Грейнджер посмотрела на них, как на идиотов.
— Гермиона, ты говоришь о том, что очевидно только тебе, — напомнил Поттер, а Теодор согласно кивнул.
— Часы чар привязаны к зодиакальному кругу. Не надо так на меня смотреть, я и сама со скептицизмом к этому отнеслась, но раз создатель формул привязал их к знакам зодиака, я ничего не могу с этим поделать. Поверьте, такая древняя магия — не то, чем я готова была экспериментировать. Так вот, второй час — час Тельца. Это значит, что ему надо было произносить формулу либо с часу ночи до двух, либо с часу до двух дня. Раз свидетели говорят, что этот человек не страдал от недосыпа и не отлучался с рабочего места — а отлучиться в час очень сложно, ведь обед только-только закончился — мы можем смело отбросить его кандидатуру.
— Удивительно, — только и смог выдавить Поттер.
— Давай вторую, — Грейнджер схватила следующую папку, взглянула и тут же отбросила. — Рак. Либо с трех до четырех ночи, либо с трех до четырех дня.
— Но именно ее сотрудницы говорят, что с трех до четырех у них обычно чаепитие, — протянул Поттер, и Тео посмотрел на фото смешной, несуразной девчонки — да как она вообще попала в список подозреваемых.
— И что? — Грейнджер подалась вперед и впилась в его лицо горящим от любопытства взглядом.
— И ничего. Она на них неизменно присутствовала, — пожал плечами Поттер. — Третьего?
— Лев, — фыркнула Грейнджер, заглянув в досье. — Либо до пяти утра, либо убегать с работы пораньше в течение полугода.
— Самое странное, что заметили его сотрудники — это то, что он начал задерживаться на работе. Сам он утверждает, что не успевал навести порядок в бумагах.
Тео посмотрел на фото лопоухого паренька, явно недавнего выпускника Хогвартса, и хмуро усмехнулся — первым делом тьма отгрызла бы ему уши.
«Это не так работает», — раздался в голове голос Грейнджер. Тео вздрогнул и поднял на нее удивленный взгляд. Грейнджер, как ни в чем не бывало, грызла печенье — очередное подношение от Поттера — и качала ногой.
— Теперь у нас нет подозреваемых. Ни одного, — мрачно изрек Поттер.
— А фото в досье сделаны уже после того, как вы начали подозревать этих людей? — скучающим тоном спросила Грейнджер.