Однако в больницу Оксана все-таки загремела. Однажды потеряла сознание при девчонках, те вызвали скорую, и ее увезли.
И подозрения подтвердились: тринадцать недель. А в придачу анемия и токсикоз. Сначала Оксану от переживаний совсем скрутило. Но потом она поразмыслила и решила: а, может, оно и к лучшему? Вот выпишется из больницы и расскажет Никите. Он не какой-нибудь там Климов. Он – благородный, честный, порядочный. Он ее не оставит. Наоборот, этот ребенок их свяжет навсегда.
Эти мысли принесли успокоение, обнадежили, воодушевили. И чем дольше Оксана всё обдумывала, тем сильнее крепла уверенность, что они теперь с Никитой будут вместе. Поженятся и будут вдвоем воспитывать малыша. И всё у них будет хорошо.
Один раз ее навестила Даша. И Оксана, краснея и запинаясь, врала про какие-то несуществующие болячки, лишь бы та не догадалась о беременности. Но Даша, слава богу, ничего не поняла, да и забежала всего на пару минут. Съела столовский обед, стывший на тумбочке, и умчалась.
Оксана перед ее уходом спросила как бы между прочим, не знает ли еще кто-нибудь в общаге, что она лежит в больнице. Но Дашка только беспечно пожала плечами.
После выписки Оксана опять долго не могла застать Никиту. На кухне среди курильщиков его больше не бывало, на гулянках он тоже не появлялся. Оксана встречала его пару раз в универе, но как поговорить о таких важных вещах, когда вокруг суматоха? Ей и наедине трудно будет осмелиться.
И все-таки она решилась. Увидела, что Климов забурился в гости в соседнюю комнату, и бегом к Дементьеву. Бежала и думала: сейчас или никогда!
Дверь их комнаты была заперта, но Никита точно был дома. Оттуда доносились тихие звуки и негромкая музыка. Она постучала. Услышала шаги, и ее затрясло от волнения. Но отступать было уже нельзя.
Никита распахнул дверь и явно удивился, увидев перед собой Оксану. Но поздоровался:
– Э-э… привет. У тебя что-то срочное?
И вдруг из-за его спины появилась Инна Немирецкая. Та самая, одна из «трех граций». Климов называл ее высокомерной стервой, и впервые Оксана была с ним солидарна. Но откуда она здесь? Каким ветром занесло эту снежную королеву в их общагу? Они же с Никитой терпеть друг друга не могли в прошлом году!
Инна смерила Оксану холодным взглядом, точно какую-то букашку – впрочем, так она взирала почти на всех, – и тут же утратила к ней всяческий интерес. Потом обратилась к Дементьеву:
– Никита, ну я пойду уже, наверное?
– Нет, – выпалил он и тотчас переменился он в лице. – Инн, подожди… не уходи…
А затем он просто развернулся к ней и захлопнул дверь перед носом Оксаны. Может, и не намеренно, просто отвлекся на эту Инну и обо всем забыл. Но Оксану будто кипятком обварили.
Она возвращалась в свою комнату с каменным лицом, а внутри все корчилось от нестерпимой боли.
Как он на нее смотрел! Как испугался, что это Инна сейчас уйдет!
Один его этот взгляд был красноречивее любых слов. Так смотреть мужчина может только на женщину, которую любит. Любит до беспамятства, всей душой. Это не те его легкомысленные увлечения девочками. Тут было всё серьезно.
«Он любит ее… – шептала Оксана, делая себе еще больнее. – Любит… Только как же мне теперь жить?».
И сама же отвечала: никак.
глава 28
– Ну что с тобой? – тормошила Оксану Даша. – Ты уже какой день валяешься в кровати? Даже на учебу не ходишь! Что у тебя? Опять с желудком плохо?
Оксана не отвечала. Лежала на боку, свернувшись калачиком, носом к стенке и смотрела в одну точку, как в прострации.
В универ она и правда не ходила уже неделю. Раньше ни одной пары не пропускала, даже когда недомогала – ходила, а тут вдруг стало всё равно. Даже если ее завтра отчислят – плевать. Ну какая учеба, когда казалось, что жизнь её закончилась? Она и чувствовала себя так: ни живой ни мертвой.
Эта апатия так же отключила и страх, что про ее беременность станет известно. К восемнадцатой неделе живот подрос. В одежде пока было не заметно, но скоро уже его под широким подолом халата не спрячешь. Однако Оксану это теперь ничуть не беспокоило, хотя еще недавно она думала, что умрет со стыда, если кто-то узнает.
Однажды к ним ввалился Стас Климов.
– Девчат, посижу у вас, – сообщил он. – А то к Дёме опять притащилась эта его...
– Немирецкая? – спросила Даша.