Я кошусь в ее сторону. Молоденькая совсем. Импульсивная. Исполненная юношеским максимализмом. Упрямо выдвинув подбородок вперед, смотрит на меня воинственно.
– А ты бы смогла простить? Измену! – сглатываю застрявшие в горле слова.
– Я, – вдруг тушуется. – Я даже не знаю?! Я так люблю Мишку, что кажется прощу ему все, – пожимает плечами. – Дура, знаю. Но я без него не смогу.
Хмурю брови. Прислушиваюсь к себе. Пытаясь различить, хоть какой-то отклик на ее слова. Но нет. По прежнему тишина. Словно отвернуло от него после нашей утренней встречи.
– И я думала, что не смогу, но ты знаешь, когда вскрывается обман и прокатывается по тебе прикаточным каток, все исчезает и любовь и привязанность и….
Я замолкаю. Черт, что я несу?! Во мне сейчас видимо говорит обида, потому как сердце вдруг подскакивает к горлу и начинает громко колотиться, когда краем глаза выхватываю знакомую тень за стеклом.
– Ася?! Что с тобой? – встрепенулась первой Вероника подскочила ко мне и вовремя подхватила стакан, который у меня выскользнул из пальцев. – Тебе не хорошо?
В этот момент открывается дверь, “китайский ветерок” подхваченный потоком ветра, издает мелодичный звук. В помещение стремительно заходит мужчина.
Пячусь назад, а сердце опускается в пятки при виде перекошенного недовольством лица мужа. Его глаза впиваются в меня словно клещи, готовые в любой момент защелкнуться.
– Ты. Как ты смеешь? – в несколько широких шагов он сокращает расстояние между нами, нависая надо мной. – Что ты о себе возомнила? Хочешь, чтобы у Алисы был выкидыш?
Я шокированная его обвинениями, широко открываю глаза:
– Ты, бредишь?
– Эй, Вадик? Пыл поумерь? Вообще-то это твоя любовница…
– Рот, закрой, – рычит на Веронику, а меня хватает за плечо толкает к выходу.
– Отпусти! Мне больно! – перехватываю его запястье, упираюсь ногами в пол. – Я никуда с тобой не пойду!
Но муж, игнорирует мои сопротивления. Тащит на выход.
– Вадик, остановись! Или я вызову полицию! И вообще, ты сраный изменник! А ну отпусти ее!
Окликает его Марина и угрожающе машет телефон, подступая к нему слева.
– Ты в своей семье сначала разберись, а потом в чужую лезь. Бестолочь, – отмахивается от нее, как от надоедливой мухи Вадим не сбавляя шага.
– Что ты сказал? – взвилась Марина. – Отвечай! Что ты знаешь?
Я пытаюсь вывернуться из его хватки, но Вадим вцепился в меня как клещ.
– У мужа своего сама поинтересуйся, а не заглядывай в чужую кровать, – ехидно щерится.
– Боже, Марин, да что ты его слушаешь? Он же как крыса, сам на дно и других за собой хочет утянуть, – успокаивающе говорю подруге.
Неожиданно… Толчок… Спиной врезаюсь в стену… Ударяюсь затылком о бетон. Аж из глаз звездочки посыпались… Вадим придавливает предплечьем мне шею, склоняется к лицу, зло шипит:
– Ты подстилка продюссерская, жало свое завали, иначе такой слух про тебя пущу не отмоешься…
Закатываю глаза. Начинаю задыхаться. Паника, страх, подкатывают к горлу, выталкивая хрип изо рта.
– Придурок. Отпусти. Я задыхаюсь.
– Да пох… хоть сдохни, шваль…
Вадим не договаривает, так как прямо ему в челюсть слева прилетает огромный кулак Германа.
Муж тяжелым кулем отлетает в сторону и заваливается на бок.
Я же складываясь пополам, хватаю воздух.
– Ты кто?! – сипит Вадим, держась за кривую челюсть.
Герман видимо ему ее выбил.
– В пальто… почтальон, не узнал?
Вадим продолжает лежать на полу корчась от боли. Герман берет меня за плечи помогает подняться. Меня бьет крупный озноб от пережитого.
– Ась, как ты? С тобой все в порядке?
Голос мужчины низкий чуть хрипловатый. Он внимательно осматривает мое лицо.
– Воооот, я так и думал, что ты шлюхкекхека, – закашливается муж, – … дрянь гулящяя, ненавижу тебя. Алиса всю правду говорила про тебя…
Гнусит Вадим, сплевывая на пол кровь. Я смотрю на мужа и не понимаю, что с ним произошло? Когда он так успел измениться?
– Слушай ты, чмо. Закрой свой рот…– обрывает его Герман.
– Или я сейчас и вправду полицию вызову, – звучит тоненький взволнованный голос Марины.
– Вызывай, я еще заяву за нападение и причинение ущерба моему здоровью, напишу. Урод, как я теперь на работе появлюсь? – возмущается Вадим.
– Чертяга, какой ты падла гнусавый!
Герман молниеносно оказывается возле Вадима нависает над ним… Тот сжимается на полу, напоминая бобовую семечку, закрывает голову руками.
У меня же на затылке волосы вздыбились, зашевелились.
– Только не убей его, – просипела.