а готова до хрипоты отстаивать своё мнение, что не больна этой проказой сознания и не нуждается в медикаментозном лечении, как и в пребывании в этой клинике. Упрашивала Филиппа подготовить её дело к выписке. Клялась и божилась, что больше никогда даже не посмотрит в сторону похудательных групп в соцсетях и на форумы с подобной тематикой, что будет соблюдать все рекомендации и не издеваться над своим организмом голодовками. Взамен только на то, чтобы поскорее покинуть стены клиники. Но на все её мольбы в ответ Филипп лишь кивал и с приветливой улыбкой говорил: «Непременно начну готовить тебя к выписке, как только удастся вернуть тебя в норму». С той поры в разговорах Фьоры с отцом и Кьярой появился новый предмет обсуждения под названием «Этот непробиваемый Селонже удерживает меня в клинике, хотя я абсолютно здорова». Озвученные Франческо Бельтрами и Кьярой их мысли, что Фьоре до «абсолютно здоровой» - как до Токио ползком, пропускались самой Фьорой мимо ушей. Девушка ещё питала надежду, что, если она будет во время каждой встречи с отцом жаловаться на унылость и бесприютность стен клиники, что здесь всё для неё чужое, на ощущение ею себя как похороненной заживо, на не настолько вкусную как дома приготовляемую еду в лечебном учреждении, на чувство заброшенности и одиночества... Если будет жаловаться на «ищущего поводы держать её здесь подольше доктора Филиппа» - сердце Франческо Бельтрами дрогнет от уговоров единственной дочери. И он заберёт Фьору домой - прочь из этого заведения, где, по мнению Фьоры, процветают лишь апатия и медленное отупение от окружающей обстановки. - Филипп Селонже как раз-таки делает всё, чтобы ты больше никогда не оказалась снова одной ногой в могиле и никогда не скатывалась вновь в эту пропасть мании похудения, - строго оборвал в этот день их встречи Франческо свою дочь. - Ты будешь проходить курс лечения столько, сколько потребуется, чтобы вернуть тебя в нормальное состояние. - Но папа!.. - попыталась было возразить Фьора. - Вопрос закрыт, - не оставил Франческо места для дальнейших пререканий. - Фьора, ты моя подруга, которую я очень люблю как родную, и которой всегда желаю добра, - влилась в диалог отца и дочери Бельтрами Кьяра, - но я хочу, чтобы ты прекратила стремиться ухудшить твоё и без того безрадостное положение. Поэтому думай о своём выздоровлении и соблюдай предписания врачей. Насупившись и надувшись на отца с подругой, что те не вняли её попыткам убедить Франческо забрать её персону из клиники обратно домой, Фьора молчала всё оставшееся время прогулки. Потом к ним подошла одна из медсестёр, немолодая и крепкого телосложения, с располагающей к себе улыбкой на круглом лице. Тактично и вежливо сообщила, что она вынуждена отвести Фьору обратно в отделение, потому что скоро у пациенток по расписанию обед. На прощание обнявшись с отцом и Кьярой, и забрав большие пакеты с принесёнными гостинцами, Фьора дала медсестре себя увести обратно в отделение. И вот после сегодняшнего свидания с отцом и подругой, после состоящего из стакана молока и мясного супа обеда - от которого синьорине Бельтрами при всём желании никак не отвертеться - Фьора уныло сидела на подоконнике и бесцельно глядела на то, что происходит на улице за окном её больничной палаты. Фьора хотела перемотать время на пару часов назад, чтобы снова чувствовать тепло бережных объятий отца и Кьяры, слышать их голоса, чтобы можно было спрятать лицо в папиной рубашке, и он бы с родительской нежностью гладил её по спине. За окнами палаты властвовало лето, несмотря ни на что, цвела жизнь. У Фьоры не было ощущения, что она жива. - Фьора! Фьора Бельтрами, врач хочет с тобой побеседовать, - вырвал девушку из её рассеянно-задумчивого состояния голос вошедшей в палату медсестры. Фьора слезла с подоконника и обула на ноги туфли-лодочки, поправила майку и повыше подтянула джинсовые шорты, которые всё равно с неё сползали, хотя за пребывание в клинике девушка немного поправилась. - Я уже готова. Иду, - кротко ответила Фьора, последовав за медсестрой, сделавшей ей знак идти за ней. В полном молчании медсестра проводила Фьору до кабинета психиатра. Постучавшись и услышав приветливое «Заходи, Фьора», девушка открыла дверь и переступила порог, прикрыв дверь за собой. - Проходи и присаживайся, - указал Филипп левой рукой на диванчик напротив своего рабочего стола и печатая что-то на компьютере правой. Фьора присела на диван, сложив руки на коленях. - Рассказывай, как у тебя дела, - Филипп прервал свою работу за компьютером, сосредоточив взгляд на Фьоре, комкающей пальцами майку. - Рассказывать нового практически нечего. У меня всё хорошо. Я веду дневник, куда записываю свои ощущения после приёма пищи, как вы мне и говорили. Еда уже почти не вызывает у меня отвращения и перестала мучить тошнота при одном взгляде на неё. - Это очень хорошо, Фьора. Если всё так, как ты говоришь, то я очень рад, что тебе становится лучше. Не посещают мысли о суициде? - Нет, всё хорошо. Я наоборот хочу жить и добиваться чего-то значительного, - дала ответ Фьора на вопрос Филиппа, подумав, что не очень-то и кривит душой, потому что сегодняшний визит отца и Кьяры придал ей сил терпеть монотонную рутину клиники. - Похвальное стремление, - похвалил её Селонже, ободряюще улыбнувшись. - В юриспруденции хочешь состояться? Это ты сможешь. Нужно много ума, чтобы поступить самостоятельно на юридический факультет. - Ну, как сказать, - замялась Фьора, - мне нравится юриспруденция скорее как дело для души. Помогать юридически неграмотным людям защищать их права с законными интересами. - А профессионально хочешь состояться в моделинге, верно? - уточнил Филипп, немного нахмурившись. - Мне ведь не поздно ещё попробовать себя в качестве модели? Как думаете, у меня вообще есть будущее в этой области? - обеспокоенно спросила Фьора. - Будущее есть. Но только не с этим агентством, которое не бережёт здоровье и жизни девушек, с которыми сотрудничает. Нельзя позволять чьим-то оценочным суждениям влиять на твою самооценку, Фьора. - Да, теперь я это понимаю. Ваша правда, - признала Фьора. - Запомни крепко-накрепко, что вес - это просто вес. Он не определяет тебя как личность. - Но я сейчас больше всего боюсь, что ещё до выписки из клиники меня разнесёт до размеров молодого кита из породы касаток-убийц! - поёжилась Фьора, скривив своё лицо от отвращения, к которому примешивалась изрядная доля страха. - Фьора, поменьше аутофэтфобии, пожалуйста. Тебе наоборот нужно набрать массу тела хотя бы до пятидесяти килограмм, потому что в твоём возрасте и при твоём росте весить сорок три с лишним килограмма - патология. - А кому будет нужна жирная модель? Какой дизайнер возьмёт меня рекламировать его бренд, если мой внешний вид не будет привлекательным? - был больше похож на выпад в дуэли вопрос Фьоры. - Нормальным дизайнерам смерти моделей от истощения на подиумах не нужны. Поэтому ни один нормальный дизайнер не допустит к показу модель, пока она не приведёт свой вес к здоровой отметке. - Никому не будет интересен твой внутренний мир, если ты не привлекаешь внешне, - грустно прошептала Фьора, обняв себя за плечи. - До того, как я похудела, молодые люди в колледже не обращали на меня внимания. Стоило сбросить вес, как сразу посыпались просьбы дать номер телефона... - Ну и нафиг таких поклонников, которые любят тебя только за внешность, - решительно заявил Филипп. - Я нашёл твои аккаунты в инстаграме и фэйсбуке. Даже заходил в группу, посвящённую твоему творчеству. Ты пишешь прекрасные стихи и рассказы. Так что ты представляешь собой гораздо большее, чем просто привлекательная внешность. - Что?! Как! Нет! - вспыхнула от гнева и шока Фьора. - Вы видели этот ужас, который называется моими фотками?! - Не нашёл ничего ужасного, - упрямо возразил Селонже. - Скорее увидел молодую, интересную и красивую девушку. Которая к тому же талантливая и похорошеет ещё больше, если навсегда выбросит из головы мысль истязать свой организм голодовками. - Я на этих фотках как корова! - упорствовала Фьора. - Теперь мне сгорать со стыда, что не успела удалить это убожество... - Фьора, я по образованию психиатр, а не эндокринолог. Но могу заявить с уверенностью, даже глядя на твои фото, что у тебя не было и нет проблем с избыточным весом. На фотографиях стройная и красивая девушка, причём у неё здоровый вид. - Доктор, а меня точно не разнесёт вширь от лекарств, что я принимаю? - с опаской поинтересовалась Фьора, нерешительно взглянув в лицо Филиппу. - Эти лекарства всего лишь вернут твой вес, каким он был до твоих экспериментов. Бояться тебе нечего, - успокоил её Филипп, выдвинув один из ящичков своего рабочего стола, и принялся что-то сосредоточенно в нём искать. Поиски мужчины увенчались успехом - он извлёк небольшую книгу с именем на обложке Наоми Вульф и названием «Миф о красоте». - Что это? - полюбопытствовала Фьора, встав с диванчика и подойдя к столу Филиппа, с интересом рассматривая книгу. - Для чего эта книга вам? - Купил на распродаже в книжном магазине буквально на днях и подумал, что эта книга будет очень полезна тебе, - с этими словами Филипп отдал книгу в руки Фьоры. - Можешь считать это подарком. Я хочу, чтобы ты непременно прочитала эту книгу. - Спасибо вам большое, - смущённо проронила Фьора, прижав книгу к груди и улыбнувшись. И тут же поспешила заглянуть в оглавление - посмотреть,