- НЕТ!!! - Нет? - хлыстом ударил по нервам голос Аджан, слегка изменившийся, но вполне узнаваемый. - А когда ТЫ вошел в МОЙ дом, когда ТЫ занес меч над МОИМИ детьми - ты думал о том, что и у них есть родители?! Ар-Рахим опустил саблю. Его лицо исказилось. - Возьми мою жизнь, на это ты имеешь право. Но оставь малышей, они ни в чем не виноваты. Фариза в голос всхлипнула. Тон Аджан не изменился. - А МОИ малыши что, были виноваты? Когти левой передней лапы прочертили в глиняной стенке глубокие борозды. Мариам упала в обморок. Охотник отбросил клинок. - Ну давай, тварь, бей! Тебе нужна кровь - на, получи! Но ты не уйдешь безнаказанно, клянусь Предвечным Светом! - О, я могла бы, - тихо сказала Аджан. - Только это будет слишком просто, слишком... милосердно. Посмотри мне в глаза! Ненавидящий взгляд ар-Рахима уперся в оранжевое пламя, лишенное эмоций. Медленно, словно нехотя, пламя ушло, оставив мягкий свет прежнего огненного оттенка, но без его разящей яркости. Вновь заговорила Аджан, и эти слова разили больнее плетей и булатных клинков:
Когда ты пойдешь на свет
Ты вспомнишь, Несущий Смерть.
Когда ты войдешь во тьму
Ты вспомнишь, Узревший СЛЕД.
Кривой меч-скимитар ар-Рахима проплыл по воздуху и опустился на землю прямо перед драконьими лапами. По широкому клинку из белой стали словно сама собой заструилась оранжевая вязь письмен древнего диалекта.
Когда ты увидишь сталь
Ты вспомнишь клинок, что взял
Невинные жизни тех,
Кто жизни еще не знал.
Оранжевая аура окутала охотника, а Аджан продолжала:
Когда ты учуешь вновь
Свою иль чужую кровь
Ты вспомнишь мои слова,
Убивший мою любовь...
Теперь волшебное оранжевое пламя отразилось и в глазах стиснутых драконьими когтями детей ар-Рахима. Голос Аджан дрогнул:
Когда ты поднимешь меч
Ты вспомнишь, любитель сеч,
Ты вспомнишь меня во снах,
Искатель кошмарных встреч...
Когти серого дракона разжались, отпуская на волю перепуганных, но невредимых мальчиков. Затем Аджан резким движением сломала меч охотника и, оставив эфес с половиной лезвия лежать на земле, остаток прихватила с собой. - ТАК будет справедливо, - кивнула она и взмыла в небо.
* * *
Они смотрели друг на друга так, словно встретились впервые, а не прожили вместе более шести лет. Нет, даже не так. Они словно увидели в чем-то до мелочей знакомом нечто совершенно невозможное, невероятное, как если бы фаянсовый кувшин сам собою отрастил ноги и удрал от хозяина, не желая более служить вместилищем для воды. - Джемаль?.. - прошептала Фариза. В словах не было необходимости, они попросту читали мысли друг друга. Говорят, такое только великим магам под силу - но им сейчас не было дела до магов. "Неужели это - правда?.." "Правда," - молча ответил ар-Рахим. "Но она ведь не... Она не плохая, не чудовище..." "Не чудовище, - подтвердил охотник. - Это я..." Он не произнес слова "убийца" даже мысленно. Не было нужды. Подобрав обломок скимитара, ар-Рахим молча взял со скамьи свой дорожный мешок, уже собранный для завтрашнего путешествия, и покинул двор, раздвигая плечом собравшуюся вокруг дома толпу. Мариам приподнялась на локте. - Фар... это и в самом деле?.. - Да, Мар. Он... Они тоже могли говорить без слов. Особенно - без ЭТОГО слова. Джамад и Ицхак, в чьих глазах отныне и до самой смерти мерцали оранжевые искры, с недетским выражением посмотрели сперва друг на друга, затем в спину уходящему отцу, затем - на матерей, у которых, как недавно у Аджан, не было сил на слезы. Руки пятилетних мальчиков встретились во вполне взрослом рукопожатии. - Я - Ицхак бен-Мариам, - сказал один, и второй ответил эхом: - Я - Джамад, сын Фаризы. Более у них не было отца. И не драконье колдовство стало причиной тому.
* * *
Эта странная история сперва послужила поводом для кривотолков и пересудов, едва не завершившихся обвинением семьи бесследно сгинувшего ар-Рахима в чародействе, чернокнижии и прочих противных Свету занятиях. Здравый смысл, к счастью, пересилил страх перед невесть откуда и невесть зачем появившимся драконом, и Мариам с Фаризой позволили взять детей, кое-что из вещей и ценностей, и пройти в расположенный неподалеку Храм Света - "до выяснения обстоятельств". Когда же подозрительной семейкой занялся Чтец Душ, беднягу-жреца чуть наизнанку не вывернуло. Оклемавшись, он с величайшей осторожностью провел предварительный опрос, спросил позволения заглянуть в сознание всех четверых (допрашивать младших, Ахмеда и Зулейку, было явно бессмысленно), и лишь тогда сумел установить полную невиновность "пособников Князя Тьмы и слуги его в обличье дракона". Дом ар-Рахима, впрочем, за это время бдительные соседи поспешили предать очистительному огню - против обыкновения, даже предварительно не разграбив его, - потому матери с детьми остались при Храме. Через пару лет один из странствующих торговцев взял к себе Мариам (то ли наложницей, то ли третьей женой); Фариза же приняла обет служения и стала сперва послушницей, а потом - младшей жрицей Солнца. Прошедшие обучение при Храме, Ицхак и Джамад поступили на службу к Властителю; Джамад, однако, вскоре возвратился в Храм, чтобы пойти по стопам матери. А Ицхак бен-Мариам, невзирая на сравнительную молодость, оказался среди первых мудрецов Турракана, и был неоднократно удостоен наград за различные исследования...
* * *
- Однако это, лорд Джафар, тебе должно быть известно и без моих слов, - вернул Алхимика в мир яви голос рассказчицы. Властитель Турракана задумчиво отщипнул крупную виноградину от большой кисти, лежавшей на серебряном блюде, переправил ее в рот, прожевал и лишь потом задал вопрос: - Это вся история? - С одной стороны - да. - Понятно. Другую сторону слушателям предоставляется восстановить сообразно своему вкусу и воображению? Женщина также потянулась за виноградом. - Довольно интересная мысль. Ты желаешь проделать это? - Как ты подметила, это довольно интересная мысль. Остаток ночи я позволю себе истратить на ее обдумывание. А пока можешь отдохнуть. - С одним условием, Властитель: не пытайся УЗНАТЬ, что произошло на самом деле. - Если уж я играю - играю честно, - хмыкнул Джафар. - Увидимся утром.