Ричард взял бутылку и наполнил бокалы нежно-золотистым «шабли».
– Мне нравится эта война, – сказал он.
Фиолетовые глаза Кэры нежно засветились.
– И мне тоже. Хотя, наверное, это неправильно.
– Может быть, – согласился он. – Но вы имеете право на маленькие радости. Ведь вы столько радости доставляете другим!…
– Я рада, что познакомилась с вами во Франции, капитан Хэрриот.
– Называйте меня Ричардом, договорились?
– Договорились…
Он поднял бокал.
– За вас, Кэра!
Она улыбнулась и чокнулась с ним. Официант принес ее любимое блюдо.
– Красота какая, правда? – сказал Ричард, кивая на тарелку.
– Великолепно, – согласилась она.
Он с восхищением наблюдал, как изящно работают ее тонкие пальчики.
– Знаете, Кэра, наше знакомство, наша дружба значат для меня ужасно много! – признался он.
– Спасибо, Ричард. Для меня это тоже важно.
– Правда? – с надеждой спросил он.
– Конечно, – кивнула она, опуская длинные ресницы.
Его сердце заколотилось, как сумасшедшее, и он мысленно обозвал себя кретином.
– Вам, наверное, со мной ужасно скучно, – сказал он. – Ведь я самый заурядный военный, а вы привыкли к блестящему обществу… Представляю, как я вам надоел.
– Чепуха какая! – рассмеялась она. – Вы самый занимательный собеседник, которого я знаю. Да и вы сами это прекрасно понимаете, Ричард Хэрриот!
Он расплылся в улыбке, словно мальчишка, которого похвалили.
– Благодарю вас, – сказал он, – но я понимаю, что великая Кэра снизошла до меня, потому что оказалась здесь, во Франции…
– Вовсе я не великая. Точно так же я бы относилась к вам и в Англии.
– Нет, – вздохнул он, – в Англии совершенно другое дело. Если бы мы вообще могли там встретиться… Там не будет дружеских ужинов, прогулок и этой болтовни. В Англии вас дожидается будущий муж.
Сама того не желая, Кэра нахмурилась. Она опустила глаза к тарелке и ела молча. Ричард Хэрриот обеспокоенно покачал головой. Не очень-то ей приятно говорить о Клоде и о своем будущем с ним. Что касается Ричарда, то ему всегда казалось, что помолвка – чрезвычайно серьезная вещь. И помолвка Кэры тоже. Он не имел никакого права думать, что в жизни Кэры это случайность. Ему хотелось, чтобы она была счастлива… Однако подспудно он питал неприязнь к мужчинам, которые поют и танцуют на сцене. Конечно, все это предрассудки. Разве можно осуждать их за тот образ жизни, который они избрали?… Тем не менее сам он был настоящим мужчиной, и ему глубоко претили вялость и женственность людей вроде Клода. Этот парень был прекрасным музыкантом и артистом, и идеальным партнером для Кэры. Но это на сцене… На роль мужа он ей совершенно не подходил.
Кэра явно избегала говорить о Клоде и завела разговор о предстоящих концертах.
– Вы долго пробудете во Франции? – спросил Ричард.
– Еще несколько дней, – ответила она.
– Когда вы уедете, я буду чертовски скучать! – поморщился он.
– Вы слишком добры ко мне, Ричард, – тихо сказала она.
– Пустяки, Кэра. Для вас все что угодно…
После ужина они пили превосходный кофе. Внезапно Ричард полез в карман и вытащил небольшой сверток.
– Вы не против, Кэра, если я подарю вам кое-что? – спросил он.
Она взяла сверток и улыбнулась.
– Ричард, что вы себе позволяете? Вы делаете мне подарки?
– Это сущая безделица, – пробормотал он. – Не знаю, что пришло мне в голову. Наверное, вы не согласитесь это носить… Но если Клод не будет возражать…
– Ну конечно, он не будет возражать! – перебила она и торопливо развернула сверток.
В маленькой коробочке лежал значок с эмблемой танковых войск. Впрочем, он скорее напоминал брошь, так как был выполнен в виде камеи, украшенной крошечными бриллиантами.
Кэра приподняла брошь поближе к свету.
– Ах, Ричард, какая прелесть!
– Вы согласитесь надеть это в память о ваших гастролях?
– Конечно, с радостью. Это большая честь для меня, – кивнула она и приколола брошь к свитеру.
Ричард просиял от удовольствия.
– И еще, – попросил он, – не согласились бы вы подарить мне талисман? На тот случай, когда нас отправят в бой, под бомбы…
– Я бы с радостью, – смущенно проговорила Кэра. – Но что я могу вам подарить?
Ричард чуть улыбнулся, а его голубые глаза взволнованно блеснули.
– Когда вы исполняете «Все выше», вы выходите на сцену в летной форме и в изумительных голубых чулках… Если они не представляют для вас большой ценности, может быть, вы подарите мне один из них? Я обвяжусь им, и он, как амулет, охранит меня от пуль…