Клод убрал руку.
– Значит, я тебе не нужен, – обиженно проговорил он.
– Я хочу побыть одна.
Его жалость к ней уже успела испариться. Он снова закашлялся, а потом набросился на нее с упреками.
– Черт возьми! – воскликнул он. – С какой стати ты обращаешься со мной, как с чужим? Я понимаю, что ты неравнодушна к этому типу, но что теперь, ведь он женится на другой!… Было время, когда я тоже для тебя значил немало… Ты была…
– Прошу тебя, оставь меня одну! – яростно проговорила она и вскочила с софы.
Он тоже встал. Его бледное лицо исказила злая гримаса.
– Почему ты поступаешь со мной по-свински? Ты мне многим обязана. Когда тебя бросила Кри-Кри и ты оказалась не у дел, я помог тебе выкарабкаться… Мне кажется, что…
– Ах, Клод! – прервала она, дрожа от возбуждения. – В тебе нет ничего человеческого. Ты видишь, что со мной происходит. Я прошу тебя оставить меня одну, но ты не желаешь оказать мне даже эту услугу… Ты думаешь только о себе! Ты невыносим!
Он потерял самообладание и закричал:
– Как ты смеешь так говорить?! После всего, что я сделал для нашего шоу. Ты прекрасно понимаешь, что, лишившись возможности танцевать, ты могла бы забыть о твоей карьере. Но я помог тебе! Вместо того чтобы благодарить, у тебя поворачивается язык говорить, что я невыносим!
Кэра попыталась взять себя в руки. Еще никогда прежде ей так не хотелось заорать на него, чтобы он выметался вон из ее квартиры. Она просто возненавидела его. С тех пор как они возобновили совместную работу, она не видела от него ничего, кроме оскорблений. Не он, а она вытащила его из небытия. Именно он должен был благодарить ее… Да он настоящее чудовище!… Это из-за него, из-за его подлой, двуличной натуры она столько времени потеряла даром. А главное, из-за него, из-за помолвки с ним она потеряла Ричарда, который в отчаянии связал свою судьбу с Филиппой!
Неожиданно Кэра прошла в прихожую и распахнула входную дверь.
– Убирайся, Клод! – сказала она. – Убирайся, или я за себя не отвечаю.
– Чтобы ты меня вот так вышвырнула?! – взъярился Клод. – Я пришел сюда, чтобы репетировать. Этим мы и должны заниматься. Ты, наверное, забыла, что мы задействованы в одном шоу. Если тебе пришла охота поплакать из-за этого бравого танкиста, я не возражаю. Лишь бы это не мешало работе. На карту поставлена моя репутация, мой заработок, наконец!…
– Да как ты смеешь! – прервала его Кэра, окончательно потеряв терпение. – Всю свою жизнь я только и делала, что помогала тебе. Я не хотела тебе говорить, но, если бы не я, Адриан Кранн ни за что не взял бы тебя в свое шоу. Не тешь себя иллюзией, что ты облагодетельствовал меня своим возвращением!… Ты едва держался на плаву и сам это признавал.
Лицо Клода, бледное как полотно, покраснело, а затем снова побелело. На скулах у него заходили желваки, словно он подбирал ругательства, чтобы выплеснуть их на Кэру. В припадке гнева он пересек гостиную и схватил ее за плечи. Да так, что его ногти больно впились в ее нежную кожу.
– Ах ты, чертовка! Ты, стерва, говоришь мне подобные вещи… Я не потерплю! – Он грубо затряс ее. – Я не потерплю!… Было время, когда ты была готова ходить передо мной на задних лапках! Если ты забыла, я тебе напомню!
На мгновение Кэра оторопела и беспомощно озиралась по сторонам. Эта безобразная сцена возмутила ее до глубины души. Разве она требовала от него чего-то невозможного? После того как она прочитала о том, что назначен день свадьбы Ричарда, ей просто хотелось побыть немного одной. Меньше всего ей хотелось ссориться с Клодом. С его стороны это был чистейший эгоизм – обычное для него дело.
Злость сменилась в нем желанием обладать Кэрой. Внезапно он порывисто ее обнял и проговорил:
– Когда-то тебе нравились мои поцелуи, милая Кэра. Я заставлю тебя снова полюбить меня. Я выбью из твоей прекрасной белокурой головки всю эту чушь о капитане Ричарде Хэрриоте!
– Пусти, Клод! – чуть слышно сказала она. – Пусти, я говорю!
Он рассмеялся, а потом припал к ее губам. Этот поцелуй вывел ее из равновесия. Она стала яростно отбиваться от Клода руками и ногами. О, как она его презирала!
Получив болезненный удар по колену, Клод был вынужден ее отпустить. Тогда он начал осыпать ее отборными ругательствами. Этот лощеный красавчик из кабаре наконец-то проявил свою истинную сущность. Кэра надеялась, что всего этого не слышит Бриджит. Вдруг поток ругательств из его перекошенного злобой рта иссяк, и на Клода напал страшный приступ кашля. Он поднес к губам носовой платок, и платок окрасился красным. Это была кровь.
Мгновенно Клода охватил ужас. Дикими глазами он взглянул на Кэру и схватился за горло.