Глава 22.
Данила и Саид.
— Давно не виделись, брат. И что-то мне подсказывает, что мы бы и не увиделись ещё сто лет, если бы не Рамс. Полагаю, сегодня ты ко мне по более важному делу?
Затянувшись горьким дымом, Саид с ожесточением раздавил окурок в пепельнице.
— Ты прав, брат, но только наполовину. Я, как и ты, привык свои дела решать сам. И всё же кое-что мне от тебя потребуется.
Когда-то его друг и армейский товарищ рискнул всем, вступившись за какую-то глупую девчонку, и Саид был первым, кто отговаривал его от этой затеи. А когда Данила на ней ещё и женился, обзаведясь семьёй, он просто молча ушёл в сторону, сведя все контакты до минимума. Это было его решением. В его понимании семья — это святое, отдельный мир, куда негоже впускать таких криминальных элементов, как он.
— Ты сам знаешь, что тебе, как и Лёхе, здесь всегда рады.
— Лёха в завязке, брат. Девяностые давно отшумели, бандиты переоделись в честных бизнесменов. Не мне это тебе рассказывать, — Саид усмехнулся, потянулся с ленцой и красноречиво обвёл взглядом кабинет своего давнего товарища:
— Вижу, дела у тебя идут неплохо.
— А тебе что мешает сделать то же самое?
— А мне, брат, прежде чем выйти из игры, нужно выполнить последнее задание. Потом уже можно с чистой совестью отправляться на заслуженный отдых.
— Ты совершаешь большую ошибку, брат, — спокойно заметил Данила.
— Лёха настучал? Как он там?
— Идёт на поправку и рвётся тебе морду начистить. Вам обоим что, женщин мало? Нужно было именно эту начать делить?
— Сейчас она моя женщина! — в мгновение ока разозлился Саид. — И делить её я ни с кем не собираюсь: ни с Лёхой, ни тем более с Литвиновым.
— Присвоить себе его жену — верх глупости и недальновидности!
— Когда-то я говорил тебе то же самое, брат. Только тогда за твоей женщиной стояли люди посерьёзнее какого-то Литвинова.
— Тут ты не прав. Влад Литвинов за последние годы весьма преуспел: есть у него влиятельные друзья. Ты выбрал не ту женщину, брат, — заметил Данила после паузы. — Он в своём праве. Такое не прощают. Лично я бы тебя за это убил.
Но его друг лишь криво усмехнулся.
— Я очень надеюсь, что и он считает точно так же. Только вот какая штука, брат. Его женщина у меня, а сам он что-то не спешит навестить старого друга, пешек своих подсылает.
— Ты сам тогда подставился. Он просто ничего не сделал для того, чтобы тебе помочь.
Злость тут же резанула по нервам Саида тупым ножом и попёрла наружу, словно вулканическая лава. Заскрипев зубами, он оскалился:
— Точно. А ещё прикарманил общак. Я был идиотом, потому что доверял ему, а он идиотом не был, поэтому я отправился в тюрьму, а он зажил лучше прежнего, прихватив мои деньги.
— Она знает? — поинтересовался Данила.
Спорить с Саидом на эту тему было бесполезно.
— Знает, — отозвался тот после паузы.
Он не мог понять себя самого. Не мог объяснить, что происходило с ним с тех пор, как она сбежала. Её взгляд, тот самый, дерзкий и полный ненависти, лишил его покоя и преследовал до тех самых пор, пока Саид не увидел её снова. А стоило лишь увидеть — домашнюю, разнеженную после сна, да ещё и в Лёхиной рубахе, как разум раскрошился в пыль.
Раньше он готов был поспорить с самим собой, что им движет лишь слепая жажда мести. Присвоить в качестве трофея женщину поверженного врага. Что может быть ещё лучше, чем дать ему подыхать с этой мыслью?
Но она сбежала. А он, увидев её полуголую у Лёхи, понял, что друг его опередил.
В тот момент с ним что-то произошло. Отчётливо забрезжило понимание: то, что лишило его покоя и сводило с ума — вовсе не жажда мести. Эта женщина ему нужна самому! И ему крышу срывало при одной лишь мысли, что Лёха её сделал своей. Взял именно ту, что ему в сердце запала. Это ли не насмешка судьбы?