— Мы стараемся не отставать от жизни, — сказал один из них, — постоянно слушаем радиопередачи. Транзисторы почти не выключаем.
Городок окружен горами. Поэтому мало возделанных земель. Разводят чеснок, лук и даже вывозят их.
— Конечно, жизнь здесь нелегкая, — сказал губернатор провинции Марио Лисардо. — Суда приходят к нам в лучшем случае раз в два месяца. Все необходимое, главным образом продукты питания, закупаем на острове Лусон и доставляем самолетами. Отсюда и дороговизна. Конечно, есть возможности для развития здесь сельского хозяйства, в первую очередь животноводства. Но, наверное, время для этого еще не пришло. Народ у нас добрый, отзывчивый, честный. Вы, наверное, заметили, что у пае нет замков.
Утром на церемонии подъема флага губернатор в честь гостей сказал добрые слова о Советском Союзе, а затем попросил меня рассказать о Москве, о жизни в СССР.
После церемонии состоялась беседа с чиновниками губернаторства, и они рассказали о Баско следующее: в городе шесть семей имеют генераторы, другие арендуют у них электроэнергию — плата за двадцатипятиваттную лампочку два с половиной песо. На отопление идут сучья, выброшенные морем доски, ящики… Есть гостиница «Мама Лили», — собственность семьи Сальвадоров; из транспортных средств — несколько велосипедов и мотоциклов, один трайсикл, три грузовичка… Женщин, которые славятся своей приветливостью и добрым нравом, часто приглашают служить гувернантками в богатые семьи Манилы, Себу…
В течение нескольких дней мы побывали во многих домах, хижинах, беседовали и с зажиточными гражданами, и с бедняками.
В небольшом домике, расположенном недалеко от католической церкви, живет семья из восьми человек. Хозяин — владелец пекарни, с которым мы познакомились в магазине и у которого попросили разрешения побывать у него дома, не раздумывая пригласил нас к себе, сказав:
— Интереснее всего вам поговорить с моей племянницей. Она здесь первая красавица. Приехала из самой столицы, а сейчас собирается в Саудовскую Аравию. Почему здесь? Понимаете, не всегда все ладится у человека. А я как-никак ей дядя.
И вот перед нами Симона Крус. Не знаю, как в других местах, но в Баско она наверняка заняла бы первое место на конкурсе красоты, если бы здесь таковые проводились. Молодая женщина сразу же расположила к себе своей откровенностью. Но скорее всего это была заслуга ученого, человека удивительно тактичного, мягкого, вызывающего у всех симпатию. Я каждый раз поражался тому, с какой, легкостью люди делились с Григорио Дисоном своими мыслями, лаже порой сугубо личными. Вот и на этот раз. Ученый прежде всего рассказал о цели своего приезда в Баско (он исследует роль семьи в филиппинском обществе, и прежде всего женщины), о некоторых выводах социологов, вспомнил горькую шутку Кармен Герреро Накпил: «Самый лучший мужчина на Филиппинах — это женщина», говорящую о том, что в современной жизни в силу многих причин главой семьи часто становится женщина. Возможно, потому, что в «нынешнем обманчивом и безответственном мире» ей чаще удается сохранить чувство ответственности перед детьми и мужем, перед родственниками, соседями. Она меньше подвержена таким порокам, кек азартные игры (мужчина порой проигрывает все, что заработал), алкоголизм, случайные любовные связи и интриги. Другая исследовательница. Мина Рамирес, читающая курс лекций на тему «Филиппинская семья» в Азиатском социологическом институте, также считает, что жена в филиппинском доме оказывает огромное влияние на воспитание детей, она приобретает все больший вес как партнер в решении вопросов, связанных с собственностью, семейным бюджетом.
Роль женщины растет не только в семье, но и в обществе — как создателя материальных ценностей на предприятиях, как неутомимой (точнее, утомляемой до изнеможения, но терпеливой) труженицы в поле, как политического и государственного деятеля.
Симона слушала Григорио Дисона внимательно, время от времени кивая в знак согласия головой. Когда же он попросил ее рассказать о себе, она охотно согласилась.
— Начну с роли матери в семье, с роли семьи в моей жизни…
Симона Крус мечтала о поступлении в учебное заведение, где готовили дизайнеров женского платья. Ей хотелось заняться синтезом западного и восточного стилей, применением лучших западных моделей к восточному образу жизни «с его жарой, традициями и обычаями». Однако мать отсоветовала.
— Характер у нее был твердый и сильный. Мои братья, а их четверо, пошли по строительной части, меня же решили направить в медицинское училище..
Это было начало восьмидесятых годов, время, когда на Западе возрос спрос на нянек, сиделок, кухарок, которых вербовали в странах Юго-Восточной Азии. За филиппинками уже прочно закрепилась слава терпеливых и внимательных медицинских сестер.
— Я, конечно, могла уговорить отца, и он поддержал бы меня, я его любимица, — продолжала Симона. — Но, хотя он и был главным кормильцем в семье, с ним не особенно считались. Короче говоря, взялась я не за портновские ножницы, а за шприц. Отец заплатил за обучение двадцать тысяч песо, к ним добавил еще тридцать тысяч — нужно было покупать учебники, форму, вносить деньги на проведение разных церемоний. Много сил, нервов и денег ушло на то, чтобы получить свидетельство медсестры.
Сегодня нередко дети в семье пользуются всеми правами наравне со взрослыми, главное, чтобы они приносили пользу. Однажды глава семьи сказал Г. Дисону, что ему необходимо иметь четверых детей. Один станет работать в его мастерской, другой, выучив английский, должен поехать на заработки за границу, третий (желательно, чтобы им была девочка) призван обеспечить старость родителей, быть при них сиделкой, нянькой. А четвертый должен закончить высшее учебное заведение, стать чиновником, военным, полицейским или врачом и таким образом приносить как можно больше денег в семью, в первую очередь отцу или матери.
Такой подход, точнее, холодный, лишенный, по существу, всяких родительских чувств расчет все больше утверждается в филиппинской семье. Симона Крус после училища также должна была приносить семье доход. Как способную студентку ее скоро перевели в клинику для душевнобольных. Здесь вместе с тремя сокурсницами она постигала науку обращения с психическими больными.
— Мне досталась шестнадцатилетняя девочка, — вспоминает Симона. — Она никогда не умывалась, не принимала душ. Жила трудно, к тому же воровала. Я должна была встречаться с ее родными, чтобы выяснить причины заболевания. Родители стеснялись говорить о дочери. Вы знаете эту филиппинскую «иаман» (то есть гордость. — Л. К.). Я пыталась объяснить, что нам нужно многое знать, чтобы вылечить девочку. В конце концов кое-что прояснилось. Больная была падчерицей, все внимание мачеха уделяла своему ребенку. Когда родной дочери покупали новое платье, то другая надевала ее старое. Это вызвало и болезненную зависть, и злобу, а потом и желание мстить.
Для Симоны пребывание в психиатрической клинике, знакомство с родителями больной были не только закреплением теоретических знаний (она сдала очередной экзамен на «отлично»), но и «еще один класс в школе жизни». Потом началась работа. В разных больницах.
— Я, — продолжала Симона, — ухаживала за очень богатым старым человеком, у которого в каждой комнате стоял телевизор, но который смотрел только бокс. Работы у меня было много, однако платили хорошо. Ухаживала я и за детьми и убедилась — это к проблеме, вас интересующей, — что многие дети не любят родителей, не чувствуют себя в семье счастливыми. Запомнился мне мальчик, который встречал меня злобными выпадами, старался сделать больно, пролить лекарство и только потому, что я была похожа на его мать. Однако самый тяжелый труд — это сидеть рядом с безнадежно больным человеком, с умирающим.