Ребята и девчата из отдела, и те, с кем я когда-то работала, и новенькие ужасно мне обрадовались, и первый день моей работы превратился в праздник. Тем более что я пришла не с пустыми руками. Нет, я и раньше сюда тортики носила и посиделки устраивала. Два раза - когда меня приняли в отряд космонавтов, и когда назначили на экспедицию. Но и третий раз пирушка получилась на славу! Так что я на какое-то время совершенно забыла о беспокойстве и тяжелых мыслях, которые маячили фоном все последние месяцы.
С того дня, когда Фобос убил Владимира.
Нет, мы не горевали, не впадали в апатию и не закатывали истерик. Наоборот, внешне вели себя вполне нормально. На взгляд Игоря, даже слишком нормально.
Я замечала, что капитан невольно кривится, когда Хана пританцовывает возле своих приборов под неслышную нам музыку. Один раз увидев, как губы Игоря сжимаются в ниточку, я подлетела к нему, и плотно ухватившись за рукав майки, потащила его в жилую зону.
- Говори, - строго приказала капитану.
- Настя, мне иногда кажется, что Хана вообще ничего не чувствует! - негромко но с болью начал Игорь. - Я понимаю, что у них с Владимиром были конфликты, но так ведь нельзя!
Я, вскинув перед собой ладонь, жестом остановила его и очень жестким голосом сказала:
- Игорь, ты забыл, что именно она была с Владимиром в его последние минуты. Не убежала, не спряталась на станции, пока он умирал. Дождалась последнего вздоха. А потом, сжавшись в комок, улетела прочь от "Землеройки". Помнишь, мы тогда решили, что она тоже погибла?
- Да, но...
- А потом тащила тело к станции, рисковала из-за этого жизнью.
- И обеспечивала себя кислородом из его бака.
У меня появилось сильнейшее желание отвесить ему пощечину. Но я подумала: "Интересно, нас тогда закрутит в противоположные стороны?"
Наверное, эта глупая мысль и остановила мою руку, но голосом я командира припечатала:
- Ты думаешь это приятно - лететь в обнимку с трупом товарища, и пользоваться его воздухом, которого ему не хватило?
- Нет. Прости, - Игорь опустил глаза.
- Хана, просто не такая, как мы. Она держит все глубоко в сердце. А еще, у нее чисто японское восприятия жизни и смерти.
- Кое-кто тоже тихушница, - чуть улыбнулся Игорь и опять посмотрел на меня.
Я чуть замялась, но кивнула:
- Наверное, годы, что я провела в додзё, постигая кэндо, не прошли даром. Я тоже освоила Бусидо. Но поверхностно, а у Ханы "путь воина" в крови. Оттого и внешняя холодность и кажущееся равнодушие к тому, что на той стороне обшивки закреплен скафандр с мертвым телом.
- Может ты и права.
- Права, конечно, я ведь свою подругу знаю и чувствую, как никто другой. А что до проявлений эмоций - я считаю, что наш долг перед доктором Черкашиным в том, чтобы нормально долететь до Земли. Довезти его и самих себя, и выполнить не только свою работу, но и ту, что была запланирована на него.
- Знаешь, Настя, все-таки именно тебя надо было назначать начальником экспедиции, - улыбнулся Игорь. - Я не справляюсь...
- Не правда! Очень даже справляешься! Другого командира я себе не хочу! Если бы нас... если нас оставят в космонавтах, я бы мечтала всегда летать под твоим командованием!
Если бы нас оставили в космонавтах. Та фраза, что вырвалась у меня тогда, была еще одной болевой точкой, что постоянно тревожила нас тогда и не отпускает до сих пор. Что будет с нами?
Государственная комиссия до сих пор не закончила свою деятельность. Нет, я понимаю, что судьба четырех космонавтов, не самый главный аспект ее работы. Но, в таком случае, могли бы решить это отдельно, не мучая нас ожиданием.
Хотя, Киран считает, что это еще один психологический тест. Он тихонько, по секрету, сказал мне об этом и попросил вести себя как можно естественнее. Уж не знаю, откуда у него такая информация. Впрочем, с его умением заводить дружеские отношения со всеми вокруг, и тем, что он часто общается с психологами, очень возможно, что это действительно так.
Вот я и веду себя естественно.
Сначала меня отправили на послеполетную реабилитацию в санаторий, рядом с родной Ялтой. Первую две недели, я еле ползала, прижатая к земле чудовищной гравитацией. А ко мне шел нескончаемый поток визитеров.
В первый же день мама привезла дедушку с бабушкой. Они у меня совсем-совсем старенькие - бабушке Оле 82, а дедушке Сергею - 84. Но передвигались они шустрее, чем я сейчас. Над чем дедушка не преминул пошутить.