— Чёрт с ним, давай. Я всё равно никуда не спешу.
Они проходят на кухню, Ника по пути уточняет:
— Так кофе или чай?
— Чай. Три ложки сахара. Ты, наверное, не в курсе, но в машинке Дена сварить кофе — та ещё проблема, — Ника поднимает брови, округляет глаза. Ей недавно так не показалось. Он замечает её удивление и поясняет: — Ломается из разу в раз. Я уже даже не помню, как часто он её чинит.
— Ааа, — тянет, заливая воду в чайник. Пока тот закипает, они усаживаются за стол. — Бутерброд?
Он мотает головой, отказываясь, а она жмёт плечами.
— Без шуток. Как ты? С Деном бывает… сложно, — Ника задумывается, стоит ли высказывать вслух мысли. Максим показался ей открытым и сочувствующим, может, именно он что-то ей объяснит. Нельзя же вечность пребывать в неведении.
Она крутит светлую прядь на палец и закусывает нижнюю губу.
— Как ты и сказал: сложно. Я знаю, что вы хотите что-то найти в крови Светы, судя по тому, что и у меня брали анализы, рассчитываете не на неё одну. И я не в курсе, как долго это продлится, — начинает Ника, замечая на себе его внимательный взгляд. — Кроме того, не понимаю: к чему Дену вся эта возня, — она взмахивает руками, силясь показать масштаб этой самой «возни». — Моя мама, я, Светка. Ну, ты знаешь, чем он занимается. Зачем столько усилий? — наконец, давит из себя, намекая на незаконную деятельность жениха. Он мог похитить её дочь, мог не заключать тот контракт. Да много чего мог. Но почему-то не сделал.
И Максим понимает, что конкретно она имеет ввиду.
— Ты его за неисправимого ублюдка держишь? — хмыкает он, откидываясь на спинку стула. — Он не стал бы. Да и, к тому же, отец после того инцидента довольно… напряжён. Ден не желает привлекать его внимание лишний раз. А после свадьбы и признания отцовства куда проще держать рядом вас обеих. Понимаешь?
— Я уже ничего не понимаю, — признаётся Ника и слышит звук отключения чайника. Пока она опускает заварку в кипяток, Максим не замолкает.
— Вероника, всё не так погано, ну? Твоя мать получает лучшее лечение, она снова будет здорова. Ты живёшь в таком доме. Не сомневайся, зная Дена, он точно решит ваши денежные проблемы. Статус супруги любого из Никольских — это как угодно, но не плохо.
Он, пожалуй, прав, если поразмыслить. Их жизнь была не то чтобы такой, за что стоило цепляться. Вероятно, от контракта она получит больше, чем могла представить. Но если бы всё прошло гладко… если бы.
— Почему ваш отец против лекарства? Это же… это решение всех проблем, — бормочет она, ставя перед ним кружку.
Максим отпивает и высовывает язык, обжигаясь. От такой непосредственности Ника коротко усмехается. Всё же он — полная противоположность своего брата.
— Ты его не знаешь. Этот старикан сделает всё, чтобы удержать влияние и существующее положение вещей. Кормушка приносит деньги, а вампиры платят за питание щедро, — с недовольством отвечает он. — Потому я и решился выступить против него. Так не должно быть. Мир не должен быть таким. Люди всегда убивали людей, но, господи, то, что происходит после заражения — ненормально, — странно слышать такое от одного из вампиров, но ведь не оспоришь.
— И много времени займут исследования? — шепчет Ника, почти не надеясь на малый срок, однако Максим её вновь обнадёживает.
— Я собрал людей до того, как Ден к нам присоединился. Боялся к нему обращаться: он — хороший сын, он не подводит папочку. Но… у меня заканчивались средства, а отец стал творить совсем уж беспредел, — он замечает её приоткрытый рот, но перебивает, — нет, не скажу, не спрашивай. Я и так уже многое выболтал. Не вздумай проговориться Дену, он не поощрит мою общительность, — Ника смыкает губы. Она благодарна уже за то, что он ей выложил куда больше за этот час, чем женищок за всё время. — В общей сложности, если результаты прошлых экспериментов верны, нам потребуется неделя или две на изготовление первых образцов, ещё пара месяцев на испытания и… считай, ты — вольная птаха. Это с учётом, что у Светы найдут пыль.
— Ха, — выдыхает она с облегчением. Если повезёт, они станут свободны через два месяца или около того.
Раздаётся звонок, Максим берёт трубку и какое-то время напряжённо молчит, ероша русые волосы, после чего отключается и поднимается из-за стола, аккуратно задвигая стул.
— Прости, кажется, моё свободное время больше не моё и не свободное.