— Всё равно не успеешь! Он убьёт её! Эта потаскуха сдохнет!.. — не слушает, что там орёт потом. Ему не до того.
В машину садится, жмёт педаль газа, разгоняясь до ста сорока, превышая максимально разрешённую. Лишь бы появиться в нужный момент, лишь бы приехать раньше Макса. Что он с ней сотворит за побег? За то, что ушла, бросила. Он уже не знает, что у брата в голове, может, никогда и не знал.
К забору подъезжает, едва успевая затормозить, из-под колёс летят комья грязи. На ручник не ставит, позабыв обо всём, кроме единственной мысли: «она в порядке, прошу…». Дверь распахнутую настежь видит, потряхивает всего.
Делает шаг, ещё один, покачивается, хватаясь за стену. Ника лежит на полу, свернувшись калачиком, поджимает ноги грязные к груди. Макс рядом совсем, глядит в потолок бестолково, будто ему плевать на происходящее вокруг. Ден срывается, опускается рядом, охватывает руками её голову, укладывает к себе на колени. Он быстро смекает, что произошло. Она дрожит и стонет, хватаясь за волосы, словно хочет вырвать все разом.
— Ника, посмотри на меня. Ника! — зовёт он. — Успокойся, просто отдели его чувства от своих. Давай же, — просит отчаянно, — Ника, прошу. Ты нужна Свете. Нужна мне…
Нужна, как вода или кислород. Стала той, без кого он не видит будущее. К чёрту то будущее, где её нет. Нить, что их связала, не разорвать.
— Ты — умная девочка, справишься. Отдели их, — шепчет, повторяя, как молитву, перебирает прядки, мешает её пальцам себе вредить. Если бы мог, он бы забрал эту ношу, переложив на собственные плечи. Увы, не может. Больше нет. Он ведь практически обычный человек без способностей.
Ему не хватает дыхания, воздух с трудом проникает в лёгкие, чтобы тотчас их покинуть, выходит изо рта со свистом.
Ника раскрывает веки, глядит на него и только на него. До тех пор, пока взгляд не становится осознанным. Моргает, её губы сжимаются в тонкую линию, а по щекам текут слезы.
— Ты пришёл, — шепчет она.
Его топит облегчение. Оно необъятно, заполняет целиком. Наклоняется, касается её лба коротким целомудренным поцелуем.
— Я вернулся, — вернулся, несмотря на то, что могло быть уже поздно. Она справилась без него. Она — живая. Остальное неважно.
— Я думала… думала, он нас пристрелит, — хнычет Ника. Её голос раздаётся вперемешку с рыданиями. — Он бы смог. А ты… ты пропал. Я считала, что он… тебя…
Ден утирает мокрые дорожки с её кожи, подушечками обводит углы челюсти.
— Тише. Всё уже закончилось, — смотрит на Макса, который напоминает безвольную статую без души. Она не оставила от него ничего, кроме пустоты. Пожалуй, так лучше. Он бы точно его убил. Просто потому что тот не оставил бы ему выбора. Сбоку на кровати ворочается Света. — Тише, Света спит, — напоминает он. Странно, как ребёнок не проснулся, как же она устала, что не среагировала на шум?
Ника всхлипывает, шмыгает громко носом, садится с его помощью. Её глаза покраснели и опухли. Он обнимает её, укладывает подбородок на девичью макушку.
— У нас всё будет хорошо.
Она цепляется за его одежду, сжимает, пачкает ткань в соплях и солёной воде. Ему безразлично, вещи можно сменить.
— Он точно не причинит нам вреда? — тянет она с сомнением, обдавая его шею горячим дыханием.
— Точно, — Макс больше никому не причинит вреда. — Мы в безопасности.
Эпилог
Здание психиатрической частной клиники в весёлых жёлтых тонах возвышается аж на пять этажей. Ника поправляет одеяло на Жене. Весной всё ещё холодно, солнце уже греет, а ветер коварен, пятимесячному ребёнку легко простыть. Он улыбается, тянет к ней свои ручки, глядит отцовскими тёмными глазами в обрамлении светлых ресниц. Сын унаследовал от него черты лица, от неё же достался только цвет волос.
— Мам, а когда Женя вырастет? — спрашивает дочь, заглядывая в коляску.
— Ты оглянуться не успеешь, — говорит она, вспоминая, что ещё совсем недавно Светка сама была вот таким вот маленьким человечком.
— А как скоро папа вернётся? — помнится, Ден очень удивился, впервые услышав «папа» звонким голосом. Его вытянувшееся лицо ей запомнится, наверное, на всю жизнь.
Она вздыхает: не прошло и двадцати минут, как он скрылся за дверьми клиники, а ребёнок заскучал. Никольский всегда находил выход её не иссякающей энергии: то в игры зазывал, то книжки вслух зачитывал. У неё до сих пор не выходило надолго занимать старшую.
Прошло уже пять с половиной лет с того вечера в деревенской избе. Ден долго её успокаивал, потом они разбудили Светку и поехали в город, домой. Позже позвонила Ульяна и вернула им Имбиря. Никакого развода не случилось, хотя она до последнего ожидала решения не в свою пользу. Как же он разозлился, услышав вопрос. Кольцо осталось на её пальце, многим позже она забеременела.