Хранитель напрягся.
— Требую свое по праву!
Тени окружили прихвостня Тимура, и тот закричал от боли, извиваясь, как дождевой червяк на солнце. Через мгновение тени отступили, оставив только почерневший пепел, силуэт того, что когда-то было человеком. Хранитель закрыл глаза, вроде бы как переведя дух.
— Отродье Тьмы… Для тебя ничто не является ценным, кроме жажды силы… Жизнь для тебя — пустой звук. Интересно… Ты доволен своим существованием? Тебе нравится уготованная тебе судьба?
Коготь замер. Слова до боли резанули память, где-то он их уже слышал, причем недавно… Ну конечно! Незнакомка в клубе… и она что-то еще говорила… что-то о предубеждении, врагах и союзниках… Странное чувство захлестнуло парня… Он понял, что справится с Хранителем при желании… И убьет, если захочет…Но это не нужно. Коготь вдруг понял, ЧТО именно нужно делать…
— Может быть, — фыркнул темный. — Только выводы не совсем правильные. Я ценю жизнь. Свою. Своих помощников, друзей, вассалов. А также тех, кому я сочувствую по каким-то своим соображениям. Ради этого я встал на путь sinthh, чтобы каленым железом выжечь… — слова застряли поперек горла. Чуть не сболтнул лишнего. Открыв рот, он сказал уже другое: — Я пришел сюда в первую очередь спасти, а не убивать, хотя одно не исключает другого…
— Демон-спаситель… — буркнул Хранитель. — Нонсенс.
— Хранитель-убийца — не меньший нонсенс, — огрызнулся парень. Ты ведь тоже хотел нас убить возле "Нефрита"! Причем, не просто так… зная, что в случае неудачи тебя самого ждет смерть. И причина, по которой ты хотел от меня избавиться, связана с мальчиком, и вот с этим… червем. В чем она, Хранитель? Отвечай! Или я выпью его жизнь прямо сейчас, у тебя на глазах! Ну? Ты хотел меня убить потому, что…
— …потому, что в то мгновение, как мальчик с отцом вышли из клуба, и я увидел на нем печать Тьмы — я понял, что ты станешь убийцей… моего сына.
Когтя эти слова повергли в шок. Он ожидал всего чего угодно, но только не этого… Сын Хранителя — тварь, пытающая детей…
В какой-то момент Когтю стало жаль своего противника.
— Покарай меня Свет, я говорил с ним, упрашивал, убеждал, пугал… Но он считал меня сумасшедшим. Я знал, что когда-нибудь этот день наступит, он пересечет порог sinthh, и… — Хранитель замолчал. — Я не мог вмешаться, и сколько ни просил Совет, умолял забрать у меня жизнь, но дать мне возможность вправить ему мозги… Эта чертова доктрина невмешательства, провались она в Бездну… — Хранитель посмотрел на Когтя, в первый раз без ненависти и презрения, а просто с дикой усталостью в глазах.
— У меня к тебе предложение, — проговорил Коготь тихо, борясь с собой. — Я не буду заявлять Хозяевам о нападении на меня и Селену… — Светлый удивленно поднял глаза, встретившись взглядом с глазами Когтя. — Взамен, ты просто уберешься к чертям отсюда. Сделаем вид, что ничего не случилось.
Хранитель покачал головой.
— Спасибо за щедрое предложение, темный, но… не выйдет. Я не отдам его тебе, — он кивнул на тело, лежащее без сознания. — Не смогу. Родители не должны хоронить своих детей…
— Он — моя добыча по праву sinthh. На нем печать. Ты знаешь, что это значит.
— …пока есть шанс, что он еще исправится. Страдание заставляет многих раскаяться. Я не могу просто оставить его Тьме, поэтому… давай покончим с этим. Если я убью тебя, то меня уничтожат… но это даст ему шанс хоть как-то стать лучше… Если я погибну, то у тебя проблемы не будет, а мне уже будет все равно — мертвые не чувствуют боли потерь…
— Хорошо, — неожиданно согласился Коготь. — Давай проверим твою теорию… относительно того, что страдания заставляют многих раскаяться.
В глазах Хранителя мелькнуло недоверие, а следом надежда.
— Твой сын будет проклят, — вынес приговор Коготь.
— Нет…
— Ты все равно не сможешь помешать. Я осушу его прежде, чем ты слабенькую искорку кастануть успеешь. Можешь попробовать…
Светлый не шелохнулся.
— Так вот, — продолжил парень, — Тимур будет проклят. И если твоя теория верна — он должен будет исправиться… тогда его душа останется нетронутой, я откажусь от нее добровольно. Если же этого не случится — извини, он отправится в Бездну.
Хранитель молчал, глядя куда-то в сторону, за спину темного.
— Не соглашаешься — я его убиваю, — продолжил парень. — А потом ты пытаешься убить меня… Что будет трудновато — я доверху накачан заемной силой, и, как ты видишь, щиты выдержат, да и проклятий я знаю весьма много, есть даже такие, о которых ты и знать не знаешь… Решай.
Долго раздумывал светлый, но все же в конце концов склонил голову и проговорил:
— Твое решение мудрое, и справедливое. Не верю, что говорю это темному, но все же… Я согласен на сделку.
— Разумно. Чтож, повторяй за мной: Я, Коготь Лаэнсшшасс, адепт пути sinthh….
— Я Миэлирус Лайлинг, Хранитель Душ….
— …добровольно, и без принуждения заключаю этот договор, который скрепляется нитью моей жизни. Я не убиваю Тимура, не ускоряю его смерть, и никаким образом не влияю на его жизнь, пока его душа сама не покинет тело. Я заберу его душу, только если в ней останется хотя бы треть sinthh, которое есть сейчас…
— …добровольно, и без принуждения заключаю этот договор, который скрепляется нитью моей жизни. Я никаким образом не влияю на жизнь Тимура, пока он не окончит свой путь. Если в нем останется sinthh, я не буду прятать его или бороться за его душу.
Третью же фразу они сказали в один голос:
— Именем равновесия, между Светом и Тьмой, да будет так!
… две противоборствующие стихии услышали зов, и откликнулись, связывая обоюдную клятву астральной нитью…
4. Призраки прошлого
— Виски, джин, текила… — перечислял отец Игоря, разглядывая содержимое шкафчика, в котором он держал выпивку на случае приема гостей у себя в доме. Он еще не оправился от шока последних событий, и заметно волновался, стараясь угодить гостю всем, чем возможно.
Игорь принес из кухни поднос, на котором были аккуратно выставлены: фарфоровый чайный набор на 3 персоны, ваза с печеньем и несколько бутербродов с красной рыбой.
— Я же говорю вам, не нужно суеты, — раздраженно бурчал Коготь. — С удовольствием выпью с вами чаю, пока появится Селена. Все остальное — лишнее.
— Поверьте, мне не в тягость, — ответил мужчина. — Вы спасли нам жизнь, и хотя я не могу ничем вам отплатить, позвольте мне хотя бы напоить вас чаем и поблагодарить от всего сердца.
Где-то запиликал телефон, Игорь поднял трубку.
— Папа, это из больницы, где Марина! — позвал он.
Мужчина поднял трубку.
— Да, Моркин Владимир. Слушаю… Что? Когда? Понял, спасибо большое! До свидания, всего хорошего!
— Что там, папа?
— Маринку завтра выписывают! Говорят с ней все нормально! Ее мальчик тоже пришел в себя, хотя говорили, что там все серьезно…
Коготь ухмыльнулся.
— Почему-то я не удивлен, — буркнул он.
— Да, этот человек… Миэлирус, да? Похоже, он сдержал слово…
— Хранители всегда держат данное слово. Как ни странно. Вот только…
— А? — Владимир вопросительно уставился на Когтя.
— Ничего, что бы стоило внимания, — увильнул Коготь. — Мысли вслух.
Владимир понимающе кивнул.
— Все-таки это непривычно… и до сих пор… пугает, — пробормотал мужчина, присаживаясь и наливая себе виски. — Я о Вас, и подобных вам… Всю жизнь критиковал любые попытки мистификации и всяких там россказней об аномальный явлениях… а тут живое опровержение всему, во что я верил…
Коготь отхлебнул из кружки, и зажмурился — чай оказался ароматным и бодрящим. Обстановка располагала к расслаблению, чем он не упустил возможности воспользоваться. Надо сказать, что небольшой трехэтажный домик Владимира внутри был отделан очень уютно, в охотничьем стиле, с большим камином в гостиной. Освещение было приглушенным, ненавязчивым, пространство было удачно распланировано, и Коготь поймал себя на мысли, что с удовольствием жил бы здесь в зимнее время года…