Так или иначе.
— Вы обворожительны, миледи, — искренне заверил кесер, целуя её руку.
Да только не почувствовал он, чтобы по ней пробежала сладкая дрожь. Запястье девушки было холодно, и единственной дрожью была дрожь страха.
— Отец Бернар, — приказал Ингвар, — Обвенчайте нас.
К церемонии он почти не прислушивался, вместо этого предпочитая наблюдать за Линеттой. Принцесса была напряжена, как натянутая тетива лука. Казалось, каждое слово давалось ей с трудом. Казалось, ждет она, как кто-то из собравшихся выйдет вперед и спасет её.
Спасет её от чудовища, которому она была отдана во исполнение договора.
— Небеса и люди дают дозволение на этот брак. И потому теперь я спрашиваю вас. Принцесса Вин’Линетта из Данаана. Третья Дочь. Готова ли ты стать женой кесера Ар’Игнвара, быть солнцем, что освещает его жизнь? Готова ли ты принять эту судьбу перед лицом Эормуна?
И не знала она, что уже много лет как была для него солнцем.
— Ради мира между нашими странами… Я готова. Перед Эормуном и перед Шестью Богами.
А вот тут Ингвар мысленно зааплодировал. Упомянуть Шесть Богов посреди эормингского собора, в присутствии толпы асканийских дворян, включая короля и первосвященника, — немногие из тех, кого он знал, решились бы на подобное.
Собственно, единственным, кто решился бы, был он сам.
Но он и так отродье Зверя, что ему терять?
— Продолжайте церемонию, отец Бернар, — поспешил сказать он, не давая кому-то из оскорбленных эормингов высказаться или даже обнажить клинок в сторону невесты.
Наступил тот момент, что часто являлся ему в мечтах. Прозвучали официальные согласия молодоженов, и теперь Ингвар, склонившись к Линетте, мягко и осторожно поцеловал её нежные губы. Ласкал он их, ощущая на губах легкий привкус земляники.
Ласкал — и чувствовал полное отстутствие отклика. Принцесса не пыталась отстраниться.
Но и не отвечала на поцелуй.
— Сим свидетельствую, что беру в жены эту женщину, — провозгласил кесер, оторвавшись от девушки, — Отныне она — часть моего рода.
Вот и все. Не сказать чтобы это мигом сделало её своей в Аскании. Но она больше не беззащитная чужестранка, за которой стоит лишь побежденное королевство.
Отныне каждый будет знать, что посягнув на неё, будет иметь дело с ним.
Разумеется, большинство правоверных эормингов охотнее умерли бы, чем подошли поздравить с бракосочетанием отродье Зверя и шестибожницу. Поздравления были важной частью церемонии, но знать предпочитала лишний раз напомнить Ингвару Недостойному, кто он такой.
Спас ситуацию младший брат собственной персоной. В сопровождении свиты Этельберт подошел к новобрачным. Несколько дежурных, ничего не значащих слов. Короткая шпилька со стороны Ингвара, напоминание о ране, что он нанес королю во время поединка за невесту.
Пролить королевскую кровь было преступлением, каравшимся смертью, — но не для тех, в чьих жилах текла та же самая кровь.
После этого церемонию можно было заканчивать. Обычно поместье кесера Ингвара горожане обходили десятой дорогой. Говорили они, что рядом с ним слышится потусторонний шепот. Украдкой рассказывали, что если гулять поблизости по ночам, можно быть схваченным прямо на улице и принесенным в жертву. В поместье не наносила визитов асканийская знать, и даже слуг-людей там не работало: проклятые тени справлялись со службой ничуть не хуже.
Поэтому многочисленные всадники, сопровождавшие свадебную карету, смотрелись непривычно и как-то даже странно. Никогда окрестности поместья не знали такого ажиотажа.
Входить за ворота, в логово колдуна, впрочем, почти никто не стремился. Почти. Исключением стал один-единственный рыцарь. За это самое исключение вступилась и Линетта:
— Супруг мой, этот человек сопровождал меня по дороге в Асканию и даже спас мне жизнь, когда на меня напали. Возможно, что он более других заслуживает того, чтобы быть приглашенным на свадебный пир.
Ингвар не был лично знаком с хелендом Брандом. Этого человека рекомендовал для сопровождения принцессы к жениху эдлинг Эддиф, еще когда женихом предполагался король Этельберт. Аргументировал он это тем, что на чужбине ей будет морально легче в обществе того, в чьих жилах течет данаанская кровь.
Сейчас, услышав просьбу супруги, кесер Ингвар четко понял, что этот рыцарь ему не нравится.