— Вы можете следовать за нами, — уступил Бранд, — Но лишь до тех пор, пока вы и ваши люди следуете моим приказам и не создаете проблем. Помните, что война закончилась. И не разжигайте её снова.
— Данаанцы меньше всего хотят новой войны, — заверил риир Брайан.
И Бранд сделал вид, что ему поверил.
Во имя высокой дипломатии.
После утрясания и согласования некоторых моментов, связанных с предстоящим путешествием и организацией охраны, хеленд Ар’Бранд из Везира наконец предстал перед дверями кареты. Время было познакомиться с охраняемым объектом.
Эта перспектива вызывала у молодого рыцаря подсознательный трепет.
— Ваше Высочество, — позвал он, — Прошу вас, явите мне свой лик. Я прибыл по приказу Его Величества короля Аскании Бей’Этельберта Милосердного, чтобы позаботиться о вас в пути.
Какое-то время казалось, что его призыв останется без внимания. Однако затем окошко приоткрылось, и принцесса выглянула наружу. Бранд немедленно склонил голову:
— Госпожа моя, позвольте выразить восхищение вашей необычайной красотой!
Восхищение это было совершенно искренним: принцесса Вин’Линетта действительно была красива и утонченна, как ни одна женщина, какую он видел что в Аскании, что в Данаане, что в других странах. Лишь недавно достигла она времени расцвета своей юной женственности. Лицо её было округлым, улыбчивым, но немного стервозным. Темно-серые глаза оттенком напоминали пасмурное небо, а волосы… Бранд знал, что необычайно светлые, практически белые волосы — фамильная черта данаанского королевского дома, но никогда не мог представить, насколько величественно это выглядит вживую. Казалось, что сама природа короновала принцессу Линетту короной из белого золота. Через окно кареты сложно было четко оценить её рост, но Бранд не мог не отметить непередаваемое изящество её тела, а также… высокую, чувственную грудь, облегаемую легким шелковым платьем небесно-голубого цвета. С декольте, от которого молодой рыцарь поспешил отвести глаза, чувствуя, как приливает жар к его коже.
По меркам Аскании подобная одежда считалась крайне вызывающей.
Реакция асканийца не укрылась от девушки, судя по её насмешливой улыбке, а также сладкому голоску, которым она ответила:
— Что же, позволяю. Выражайте.
Вообще-то, Бранд привык к тому, что «позвольте выразить восхищение» — это само по себе исчерпывающее выражение восхищения. Но сориентировался он почти мгновенно, благо искусство изящной словесности было неотъемлемой частью воспитания дворянина.
— Ваши глаза подобны звездам, а ваш лик достоин кисти величайших художников, и сама Луна бледнеет перед ним…
— Я перестала слушать уже на звездах, — резко прервала его девушка.
«Подобные звездам» серые глаза смотрели на него серьезно и как-то печально. Комплиментов своей красоте принцесса явно не оценила.
— Поймите простую вещь, риир…
— Хеленд, — поправил Бранд, заменив данаанское обращение к рыцарю на принятое в эормингских орденах.
Хоть и не подобало перебивать даму, но не мог он позволить называть себя языческим титулом.
— Не вижу разницы, — мотнула головой Линетта, — Поймите простую вещь. Я — трофей. Трофей, что вы везете своему господину. Я согласилась на эту роль, но это не значит, что мне это нравится. И от ваших прекраснословий мне лишь еще горше на душе. Поэтому если вам есть что сказать мне действительно важного, скажите без долгих предисловий и упражнений в галлантности. Если же нет, то прошу оставить меня одну.
Рыцарь опустился на колени:
— Прошу простить меня, Ваше Высочество. Я проявил черствость и грубость.
— Рада, что вы это понимаете, — немножко теплее отметила принцесса.
Небрежным, привычным жестом урожденной аристократки она позволила ему подняться. Бранд же поспешил заявить:
— Я просто прошу вас, если есть что-то, что вам понадобится, сказать мне об этом. Может быть, ваше положение и таково, как вы говорите, но я сделаю все возможное, чтобы улучшить его.
— Я учту это, — заверила Линетта, — Но сейчас прошу оставить меня.
К вечеру отряд преодолел оккупированную зону и достиг замка Мозаль, первого из укреплений на землях Аскании. Имея при себе грамоту с печатью самого короля Бей’Этельберта, Бранд мог не сомневаться, что он и его спутники найдут в этом замке приют.
Тем не менее, в целях безопасности он не стал объявлять о личности своей прекрасной спутницы, заявив, что «миледи предпочитает сохранить инкогнито». Эдлинг Ар’Бардальф, правивший этим замком и прилегающими территориям, был героем войны. Его прапрапрадед был сожжен заживо во времена Правления Зверя, и потому для помнящего это потомка было бы мучительно принимать у себя члена правящей семьи данаанских язычников. Для всех было бы проще считать, что его гостья — просто знатная дама, которую верный слуга Его Величества сопровождает в столицу.