Линетта выслушала все эти соображения. Полностью согласилась с их разумностью.
И едва войдя в длинный зал замка Мозаль, с порога заявила:
— Извольте проявлять должное почтение, обращаясь к урожденной принцессе Данаанской!
Последовала немая сцена. Даже невозмутимые стражники в первый момент растерялись от такого поворота.
«Зверь, эта девчонка вгонит меня в могилу», — подумал Бранд, как бы невзначай вставая между принцессой и хозяином замка.
На несколько секунд встретились их взгляды. Эдлинг Бардальф был немного старше его, крупнее, но медлительнее; его лицо было обезображено ужасным шрамом, а кончик носа был обрублен, придавая высокомерный вид. Тонкие губы сжались в линию.
— Приношу извинения, Ваше Высочество, — сказал он, — Уверяю вас, вам будет выделена лучшая комната, какая только найдется в моем замке.
Бранд вздохнул с облегчением, но руку с рукояти меча убирать не спешил.
— В таком случае, выделите мне провожатого, — приказала (иначе не скажешь) Линетта, — И не беспокойте меня этой ночью. Если мне что-то понадобится, моя камеристка сообщит вам.
Посчитав, видимо, разговор оконченным, она развернулась на каблуках, взмахнув пышным подолом. Идея распоряжаться в чужом доме и командовать людьми, которые даже не были её подданными, похоже, казалась данаанской принцессе само собой разумеющейся. Бардальф на мгновение опешил, но почти сразу же справился с собой.
— Клейн, проводи Её Высочество в бывшие покои моей сестры, — распорядился он.
Когда сиятельная гостья покинула их, они с Брандом остались вдвоем, не считая прислуги и стражи, в длинном зале замка Мозаль. Отделанное дубом, это помещение не поражало роскошью и изяществом, но каждый его уголок наводил на мысли о славных битвах и пирах, достойных памяти Эормуна, сокрушившего самого Зверя.
— Приношу извинения за поведение своей подопечной, — первым нарушил молчание Бранд, поклонившись, как подобало кланяться перед вышестоящим.
Бардальф искоса и как показалось молодому рыцарю, с легкой иронией посмотрел на него:
— Разве вы несете ответственность за её действия, хеленд Бранд? Разве они в вашей власти? Разве можете вы запретить урожденной принцессе её грубое поведение?
— Не могу, — согласился он, — Но это не значит, что я не несу ответственности.
Он смотрел прямо и четко, будто ждал наказания и готов был его принять.
— Это похвально, — сдержанно ответил Бардальф, — Но не стоит терять чувство меры, хеленд Бранд. Это могут истолковать превратно. Особенно с вашей стороны.
Вновь воцарилось молчание.
— Вы ведь недавно были в столице, хеленд Бранд? — сменил тему хозяин замка, — Я не был там уже почти три года. Расскажите, пожалуйста, как обстоят дела при дворе.
Бранд поморщился:
— Никогда не любил, будучи в гостях, омрачать вечер жалобами на проблемы.
— Все так плохо?..
Он вздохнул:
— Чтобы дать вам понять ситуацию, последняя новость, которая обсуждалась при дворе, когда я уехал за принцессой. Кесер Ар’Ингвар Недостойный вызвал на поединок эдлинга Ар’Виртджорна из Тивона. В поединке оба бойца получили несмертельные раны, но тем же вечером эдлингу Виртджорну стало хуже, и два дня спустя он неожиданно скончался, как говорят, из-за яда на клинке. Поединок состоялся из-за леди Бей’Сины, супруги эдлинга, которую кесер приворожил своим колдовством и склонил к измене.
Эдлинг Бардальф досадливо сплюнул.
— Этот мерзавец! Это отродье Зверя давно пора было осадить и окоротить, пока он не навредил кому-то еще!
— Да кто ж это сделает? — Бранд всплеснул руками, но тут же вытянул их по швам, сдерживая привычку, унаследованную от отца.
Данаанцы никогда не были сдержаны в проявлении эмоций, но в Аскании слишком активная жестикуляция считалась поведением вульгарным и характерным для простонародья.
— Кесер находится в формальном родстве с королевской семьей, — с горечью в голосе напомнил Бранд, — И хоть нет в этом родстве правды, все равно это позволяет ему плевать свысока на законы, написанные для подданных короны. Он уважает лишь один закон: закон силы. А сила…
Он слегка замялся, ибо неприятно ему было о таком говорить, но все-таки признал: