Огнем, что готов был сражаться с огнем.
— Сейчас… Еще секунду… Есть!
Ингвар взмахнул мечом, и несперпимо яркий вихрь ревущего пламени обрушился на двери собора. Казалось, пламя демонического барьера втягивается в него — и пропадает без следа.
Была ли то священная кровь потомка Эормуна или проклятая кровь нового Карактака? Это было неважно.
Главное, что это сработало.
— В атаку! — крикнул он своему маленькому отряду, стараясь не выдать, как шатает его от слабости.
Едва войдя в собор, Ингвар услышал мелодичные переливы костяных колокольчиков. Ни на секунду демон не прекращал играть, и в чистом и звонком, казалось бы, звуке ощущалось нечто гипнотическое и потустороннее. Приятная, размеренная мелодия, колдовская колыбельная, обещающая покой и влекущая за Грань.
Музыка Провожающей. Её магия.
В отличие от мертвецов в замке Шербур, немертвые слуги Нетопыря действовали, как единое целое, прикрывая друг друга и перегораживая проход монолитным строем. Волна атакующих накатилась и откатилась.
Ухмылялся демон-нетопырь, бесконечно вливая энергию в заклятье, поднимавшее мертвецов, утверждавшее его власть над каждым из тех, кто погиб в этом соборе. Он стоял у самого алтаря, черпая силы из старинной бронзовой чаши, куда стекала кровь двух женщин, распятых на крестах над его головой.
И одной из них была Линетта. Мутным, искаженным мукой взглядом посмотрела она на вошедших. И Ингвар скорее почувствовал, чем услышал, как она зовет его по имени.
Как молит его о спасении.
Вторая атака была не успешнее первой. Под звонкие переливы костяных колокольчиков немертвые воины встречали асканийцев, ловко разделяя их и набрасываясь втроем, а то и вчетвером на одного. Не все они были вооружены, но те, кто были, успешно сковывали клинки хелендов, давая возможность товарищам сократить дистанцию и пустить в ход зубы и когти.
Колокольчики продолжали звенеть. Звенеть, оплакивая падшие души, уходящие за Грань, как повелось с начала времен. И слыша их песнь, Ингвар понял, что делать.
Оттянула тяжестью руки демоническая гитара. В своей предметной форме она казалась выточенной из темного металла, подобно мечу. Она не была пустой внутри и по всем законам акустики не должна была издавать музыку. И звук её был совершенно непохож на звук обычного музыкального инструмента.
На звук инструмента этого мира. Этого мира и этого времени.
Лязгнули струны, и синее пламя свечей вдруг вспыхнуло ярче. Жесткая, агрессивная музыка вторглась в размеренные переливы. Резкая, яростная, громкая, она заглушала все вокруг, перекрывая и подчиняя. Будоража кровь и возжигая темное пламя в сердцах. Ингвар почти лупил по струнам, сбивая пальцы в кровь, и звук, что никогда не слышали стены этого храма, звук, что не должен был звучать еще тысячу лет, нес в себе его волю.
Волю того, кто разрушал сложившийся уклад.
Волю того, кто не желал стенать на могилах.
Волю того, кто сам строил свою Судьбу.
Столкнулись две мелодии, будто мечи. В размеренный покой зовущих могил, в тихую печаль смирения с неизбежным, в меланхолию извечных законов жизни и смерти ватагой конных варваров, пронзительным диссонансом вторглась песня ярости и бунта. Резкая, стремительная песня отрицания Судьбы.
Сила сталкивалась с силой, и движения нежити замедлились. Она не падала замертво, как это бывало, когда удавалось разрубить нити, но казалось, вопиющий диссонанс двух мелодий нагружал её, ставя в тупик и мешая воспринимать приказы.
И риир Брайан первым воспользовался этим. Одного за другим его меч разил врагов, и глядя на него, асканийцы тоже перешли в наступление. Монолитный строй распался, открывая дорогу к демону.
Казалось, незримая энергия колдовской музыки заполнила собой весь зал, тугим кольцом сомкнувшись вокруг костяных колокольчиков. Они продолжали звенеть, но только не было уже силы в их переливах.
Их музыка не могла пробиться сквозь лязг демонской гитары.
Между тем, двое асканийцев, — рыцарь и оруженосец, — пробились к демону. Могучий пинок опрокинул чашу с кровью, заливая церковный пол. Взмах меча перерубил раму костяных колокольчиков, и колдовская музыка прекратилась. Рухнули, где стояли, ожившие мертвецы.
Развеяв гитару, Ингвар уже спешил к единственному оставшемуся врагу, понимая, что тот все еще не побежден. Он успел заметить насмешливую ухмылку, с которой демон набирал воздуха в грудь.
— Ингвар! Беги! — отчаянно крикнула Линетта, превозмогая боль, — Он сейчас…