И я просто не выдерживаю. Сбрасываю звонок и закрываю глаза. Нужно успокоиться. За всем этим я не замечаю, как Каан начинает тянуться ко мне, и лишь когда его ручка касается моей, открываю глаза, и, взяв сына на колени, крепко обнимаю. Стараюсь успокоиться и глубоко дышу. Через какое то время мне все же удается это сделать. Да и в подъезде замолкают голоса. Значит, Руслан решил уйти. Это и к лучшему.
Зато раздается еще один звонок в дверь. Но в душе уже нет нехорошего предчувствия.
Так и выходит.
— Азиза! — Я пропускаю няню в квартиру.
— Я пришла тебе помочь, — с ходу говорит она, и я чуть улыбаюсь.
— Проходи. — Приобняв ее, спрашиваю: — Ну ты как? Как мама?
— Все так же. — Няня поджимает губы. — Но мы надеемся на лучшее. Молимся за ее здоровье. Очень сильно хочется, чтобы она пришла в себя и все наладилось, но...
— Так и будет, — шепчу я, и поддерживающим жестом поглаживая ее по спине. — Уверена, все и правда наладится.
Она тяжело вздыхает и идёт в ванную, а затем берет на руки Каана.
Я же упаковываю оставшиеся вещи. Игрушки Каана собираю в последнюю очередь, потому что он никак не хочет их отпускать.
К восьми часам приезжает и Альпарслан. Под глазами — темные тени. Вид встревоженный и усталый.
Он целует сына в макушку, вдыхает его запах и берет на руки.
— Все собрали? — спрашивает, окидывая квартиру пристальным взглядом.
— Да, можем ехать, — киваю я и делаю шаг к вещам.
Но Чакырбейли меня останавливает.
— Стой. — Его рука касается моего плеча. — Сейчас мои люди все заберут.
Я соглашаюсь, а уже в следующую минуту наблюдаю за тем, как наши чемоданы уносят те самые мужчины, которые находились все это время за дверью. Они же и охраняли нас от посторонних. В том числе не пропустили сюда Руслана.
О последнем не думать не получается. Чего он хотел добиться своим приходом? Что пытается донести? О чем мы ещё не говорили или что ещё мне неизвестно? Все эти вопросы мучают меня ежесекундно.
Грудь сжимает от предположений. Надеюсь, с ним тоже все будет в порядке. Зла я ему никогда не желала.Просто нам больше не по пути.
Мы выходим из дома через пятнадцать минут. Прощаемся с Азизой и садимся в машину Альпарслана. Я обещаю няне, что завтра выйду с ней на связь.
Альп посматривает на нас из зеркала заднего вида и кивает, заводя двигатель.
По дороге он созванивается с охраной. Оказывается, они едут с нами. Просто один впереди, а другой позади.
Панический страх волной проходит по телу. Я понимаю, что это делается неспроста, а в целях безопасности, но все же... Я не думала, что все настолько серьезно, раз приходится передвигаться с профессионалами-безопасниками, которые в случае чего наверняка могут начать стрелять.
Судя по их снаряжению, Альп знал, кого берет с собой, и понимал расклад происходящего. Иначе и быть не может.
Не знаю, как долго мы едем, но за это время я успеваю накрутить себя до невозможности и так перенервничать, что просто отрубаюсь вместе с Кааном, который в автокресле чувствует себя вполне комфортно. Даже на руки не просится. Кажется, ему здесь интересно. Да ещё и рядом с отцом.
— Дарина…
Я открываю глаза, слыша свое имя.
Альп вытаскивает спящего сына из машины и смотрит на меня, кивком показывая, что мы приехали.
— Все уже?
— Да. Пошли.
Я выхожу из автомобиля и осматриваюсь. Дом, недалеко от которого мы стоим, просто прекрасен Окружен зелеными раскидистыми деревьями. Тут чувствуешь себя будто в другом измерении. Словно ныряешь в чью-то мечту. И чем ближе мы к нему подходим, тем более яркими становятся мои впечатления от увиденного.
Само здание — черно-белого цвета. Панорамные окна. Огромный парадный вход. Двор вымощен каменной плиткой с белым декоративным поребриком по кругу. В середине — небольшой фонтан. Классический стиль с добавлением новых тенденций. Мне очень здесь нравится.
— Альп, это... — Слова застревают на языке, когда я вновь и вновь окидываю дом восхищенным взглядом.
— Нравится?
— Очень. Просто шикарно ...
— Это тот самый дом, куда я хотел тебя привезти еще полтора года назад, — вздыхает он. — Но Руслан узнал об этом и сделал всё, чтобы ты как можно быстрее уехала из города. Я хотел здесь все изменить. Соединиться с тобой. Все объяснить… Но не получилось…
На его откровения я не отвечаю. Пока рано что-либо говорить. Рана на сердце не зажила. Да и вряд ли сможет. Дом, безусловно, шикарный. Да и внутри тоже очень красиво. Но это ничего не меняет. Мы стали чужими людьми, и никакие красивые жесты не смогут повлиять на меня прямо сейчас. Не изменят моего мнения по поводу его поступков. Я нахожусь здесь вынужденно и только ради сына. Ради нашей безопасности.
Альпарслан показывает комнаты, которые тоже удивляют масштабностью и величием. Но что ставит в тупик, так это то, что тут есть даже детская. Это трогает меня до глубины души.
— Это комната для Каана.
Я еле сдерживаю улыбку на губах. Проглатываю колючий ком и прохожу дальше. К окну. Вид просто завораживает.
— Я буду спать в другой. Не буду вам мешать. Можешь осмотреться. Места много. На первом этаже кухня. Она в твоем распоряжении. Холодильник забит едой и...
— Спасибо, — с благодарностью киваю я и поворачиваюсь к нему ровно в тот момент, когда он кладет Каана на постель.
Сын начинает активно чмокать, пока Альпарслан освобождает его от теплой кофточки.
Картина умиляет.
Отец и сын...
На языке появляется горечь. Меня трясет от несправедливости и разочарования. Все это могло быть вместе...
Я стряхиваю морок, когда перед глазами вновь начинают появляться картинки из прошлого, и останавливаю порыв Альпа побыть с нами еще немного.
— Можешь идти, — говорю жестко. — Дальше я сама.
Альп нехотя кивает.
— Кстати, здесь есть домработница. Она сама разложит ваши вещи по шкафам. Так что об этом не беспокойся. И если нужна будет помощь — зови, — бросает он перед уходом, и, поцеловав сына в лобик, покидает детскую, оставляя меня в смешанных чувствах.
Уложив Каана, я иду в свою комнату, которая находится напротив детской. Начинаю осматриваться. Открываю шкафы, проверяю ванную, а садясь за стол, предназначенный для макияжа и прочих женских дел, в одном из ящиков нахожу нечто странное... До жути знакомое. То, отчего мне становится катастрофически тяжело дышать.
Не может быть...
Дрожащими руками я вытаскиваю маленькие коробочки и открываю их. Одну за другой. Перед глазами плывет, а гулкий стук сердца становится отчетливей. Он отзывается и в ушах.
— Как такое может быть? — Я неверяще кручу головой, задыхаясь от переполняющих меня эмоций.
Потому что внутри лежат мои ювелирные украшения. Из золота, серебра и бриллиантов. Те самые, которые когда-то я продала. Все. До единого.
Глава 25
— Фильм будем смотреть. Интересный такой...
Я включаю комп и ищу тот самый короткий видеоролик, который предоставил мне адвокат ранним утром. Специально не стал показывать на телефоне, чтобы все можно было увидеть крупным планом, дабы отец Дарины не сомневался, что разговаривает именно Давид. Что каждое признание — его собственное.
Нажав на запуск, поворачиваю ноутбук экраном к нему. Сам же наблюдаю за его реакцией. Да, я понимаю, что он болен, и, честно говоря, не горю желанием находиться здесь и показывать истинное лицо его сына. Но другого выхода мне не оставили.
Наследство, деньги этого человека ни мне, ни Дарине даром не сдались. Однако я хочу, чтобы дядя Юсуп убедился, что его дочь вообще не при делах. Ничего плохого она не делала. Я неоднократно говорил это и пытался доказать, но каждый раз Давид сочинял очередную сказку, в результате чего никто мне не верил. Ну и ладно. Как говорится, все тайное рано или поздно становится явным. Время расставляет все на свои места.
Думаю, хотя бы перед смертью этот человек должен узнать, какой зверь его сын. И да, возможно, отцу Дарины сегодня станет плохо. Я подготовился к любому исходу. Врачи уже стоят у двери палаты и ждут моего знака на случай, если вдруг что-то пойдет не так.