Шумно сглотнув, я сжимаю кулаки. Что я сейчас чувствую? Облегчение. Оттого так тягостно на душе. Это не то, что должна испытывать дочь при смерти одного из родителей. Тем не менее мои ощущения таковы. И если честно признаться самой себе, лучше быстрая смерть, чем годами мучиться от боли в больничной палате. Принимать препараты. Это не жизнь — при таком серьезном заболевании. Это лишь отсрочка смерти. Я изучила историю его болезни и понимала, что ему ничего не поможет.
— Считаешь?
— Если дело касается родных, да... Что до меня — тяжело сказать. — Альпарслан с горечью усмехается. — Я и сам себя не могу простить... Того, как поступил с ней. Нужно было искать другие варианты. Однако времени назад не отмотать. А об отце я, конечно же, Дарине расскажу. И не только о нем.
— О братце?
— Да, о Давиде.
Что?! Больше я не выдерживаю. Взявшись за ручку, толкаю приоткрытую дверь и тут же впиваюсь взглядом в Альпарслана, который при виде меня заметно хмурится.
— Дарина? — Он выгибает бровь.
— Что с ним произошло? — задаю с ходу вопрос, совсем не церемонясь. А затем осекаюсь. — Если что, я не подслушивала. Просто шла к тебе с документами. — Показываю на них. — И услышала мельком ваш разговор. То есть нарочно не пыталась... Ты же расскажешь мне, что случилось?
— Конечно. И про отца, и про Давида. Не стой у порога. Заходи, — кивает он. — Раз уж все услышала.
Я шагаю к нему и опускаюсь на стул напротив. Напряженно смотрю на Альпа. Стараюсь оставаться невозмутимой, но внутри разгорается самый настоящий пожар.
Около минуты мы с ним переглядываемся, словно ведем немой диалог. Альп будто собирается с мыслями. Я же стараюсь успокоиться. Но если уж быть честной с самой собой, это у меня никогда с первого раза не получалось.
— То, что ты слышала — правда, — начинает он спустя какое то время. — Твой отец умер. К сожалению.
— А Давид? — Я тяжело сглатываю противный комок в горле. — Что с ним?
— Как ты знаешь, в тюрьме не лучшие условия, — начинает он издалека, — и часто происходят различные драки. Потасовки между сокамерниками. Видимо, он с кем-то повздорил. Этого я точно не знаю... Но ночью его убили, Дарина.
— Что? — выдыхаю рвано. Закрываю рот ладонью. Неверяще качаю головой.
— Ты верно услышала. — Альп прищуривается, глядя на меня потемневшим взглядом. — Его больше нет. Он умер, как и твой отец. Поэтому хочу спросить: пойдешь ли на похороны?
— Нет, — тут же отзываюсь я. — Просто пойдем на кладбище, когда все утихнет и будет меньше людей. Там ведь пресса наверняка соберется?
— Ну, куда же без нее? — соглашается Альп. — Это резонансное дело. Будет много шума.
— Пожалуй, я пойду, — слышу покашливания сбоку и только тогда обращаю внимание на адвоката, сидящего на диване. Киваю ему в знак приветствия. — Не буду вам мешать. Говорите, не торопитесь.
Как только он уходит, закрывая за собой дверь, Альп складывает и опускает голову на них. Задумчиво смотрит на меня, словно считывая реакцию.
А я все еще не могу отойти от шока. Слишком много событий за считаные минуты. К этому я не была готова. По крайней мере, не так быстро. Сейчас я в лихорадочном состоянии и пока не знаю, как реагировать.
— Кажется, ты хочешь еще что-то сказать, да? — озвучиваю свои мысли, наблюдая за изменениями в его мимике. — Или есть еще какие-то плохие новости?
Альп вдруг усмехается.
— Дари, ты меня уже читаешь. — Он сжимает переносицу пальцами. — Надо же... Видишь все в моих глазах, если я чего-то хочу, так?
— Так, — смущенно и даже вымученно улыбаюсь в ответ.
— Я поражаюсь этому и восхищаюсь тобой.
— Ну же... не томи, — тороплю его, дабы он не тянул. — Говори, что хочешь сказать. Я и так на взводе.
Чакырбейли откидывается на спинку кресла. Цепким взглядом сканирует мое лицо.
— Твоя подруга Лейла... — произносит спустя минуту. — Ты потеряла с ней связь, верно? Вы давно уже не разговариваете.
— Так и есть. — Я поджимаю губы.
— Недавно я встречался с ее мужем.
— Бураком?
Он кивает.
— Встретились... Поговорили. И знаешь, что он мне предложил? — Альп приподнимает уголки губ. — Переехать в Штаты. У него там свой бизнес, и довольно прибыльный.
— К чему ты ведешь?
— Дари, хочешь, полетим в Штаты? — спрашивает он в лоб. — Мне кажется, кроме тягостных воспоминаний нас здесь ничего не держит. Мы с Бураком будем вместе работать. А ты... Будешь больше времени проводить со своей подругой. Зато вдали от всех родственников. От всех на свете. Никто больше не сможет нас тронуть. Никто не потревожит.
Не сразу отвечаю. Разглядываю Альпа. Вижу, как он напрягается, ожидая моего решения. А я, честно говоря, не желаю отвечать. Но знаю, что не смогу уйти, оставив ситуацию в подвешенном состоянии.
— Я подумаю, — выдаю нехотя, понимая, что последует за всем этим.
Переезд — значит согласие на совместную жизнь в Штатах. Вдали от всех. С Альпарсланом. Готова ли я вновь шагнуть в эту пропасть? И вообще, буду ли готова когда-нибудь?
Большой вопрос.
Глава 37
— Дарин, вы где? — спрашивает Альп, едва я принимаю звонок. Посмотрев на Каана, который сидит в коляске и ест мороженое из рук Азизы, улыбаюсь.
— В парке. Сын в восторге. Все тянется к качелям.
— Я же сказал, что вам нужно отвлечься. — Чувствую, что он улыбается. — Я присоединюсь к вам через пару часов.
Кивнув, будто он может меня увидеть, смеюсь, когда сын тычет пальчиком в сторону маленькой девочки, которая сидит в коляске метрах в трех от него. На соседней лавочке мама балует ее какой-то сладостью.
— Дарин, — слышу тихое.
— Да? — Я напрягаюсь, потому что Альп явно хочет что-то сказать. Что-то серьезное.
— Альмира просила твой номер. Ты же знаешь, что я не смог с ней поговорить. Она вообще на связь не выходила. А сегодня сама позвонила и сказала...
— Я тебя поняла, — перебиваю. — Пусть звонит.
— Ты же не станешь от меня скрывать, если вдруг у нее какие-то проблемы? На днях несколько раз случайно виделись с Русланом на мероприятиях. Он адекватно реагировал на мое присутствие... Здоровался. С вопросами ко мне не лез и лишних поступков не совершал. Странно все это. Если узнаю, что он как-то связан с Альмирой...
— Альп, прекрати. Я не хочу обсуждать эту тему. С твоей сестрой встречусь без проблем, если она этого захочет.
На той стороне провода повисает звенящая тишина. Я уверена, что Альп сжимает кулаки и стискивает челюсти. Если он захочет... Если он вдруг решит проверить, с кем в последнее время общается Альмира, то сразу узнает об их «отношениях» с Русланом. У Альпа длинные руки. Но пока его что-то сдерживает. Видимо, не готов к новым проблемам. Но и мое молчание выбивает его из колеи. Если бы я хоть разочек подтвердила его догадки... остановить Чакырбейли было бы невозможно.
— Хорошо. Дарин, я верю тебе... Покажи Альмире верный путь.
Альпарслан отключается, я же иду к сыну с Азизой. Я обещала Тамиле, что в следующий раз мы выйдем на прогулку с ней. Она не очень хорошо отнеслась к появлению в нашем доме Азизы, но... няня вернулась не только из-за Каана. Еще и мне помогает, меня с полуслова понимает. Как правая рука.
— Мы к качелям хотим, да, малыш? — говорит Азиза, протягивая очередную ложечку мороженого Каану. — Сейчас доедим и пойдем. Хорошо?
Сын что-то бубнит. Заметив меня, поднимает руки. Мол, забери меня отсюда. Он совсем не любит сидеть в коляске.
— Иди ко мне. — Я поднимаю Каана. Крепко обнимаю и прижимаюсь губами к его лбу. — Родной мой... Любимый... Как же от тебя вкусно пахнет...
Раздается телефонный звонок. Я прекрасно знаю, кто это, но почему-то рука не тянется отвечать. Азиза быстро достает влажные салфетки, вытирает рот Каана. Забирает его.
Вытащив мобильный из кармана, я смотрю на знакомый номер.
— Да, — отвечаю, наблюдая за качающимися на качелях детишками. Они такие счастливые... Я бы тоже хотела вернуться в детство и не знать о взрослых проблемах.