- А у тебя зубы от холода стучат и из носу сопли текут.
От такой наглости у него аж дыхание перехватило.
- Что ты по ночам гуляешь? Домой бы шёл.
- Нет у меня дома, - признался мужчина.
Разве может называться домом место, где его никто не ждёт?
- Пойдём, у меня посидишь, согреешься, - строгий взор, - Вздумаешь руки распускать – получишь поленом по голове.
- Думаешь, я тебе это спущу? – он нахмурился.
Нахалка испуганно сглотнула. И дрожащим голосом ответила:
- Всё равно огрею!
Некоторое время маг смотрел на неё изумлённо, потом задумчиво проговорил:
- Не зря тебе такое имя дали родители. Хотя у тебя смелости – с гулькин нос.
- А у тебя вежливости отродясь не бывало! – оскорбилась девушка.
- Это мне с тобой вежливым быть не хочется.
Тут Воймир совершенно некстати шмыгнул носом. После этого ей он страшным уже не казался.
- Идём, тебя чем-нибудь тёплым напою.
Тёплого попить ему хотелось, так же, как и просто поговорить, всё равно о чём, лишь бы его слушали. Просидел он у неё полдня, в тепле, наговорился вдосталь, о всякой ерунде. Уходить ему не хотелось, быть выгнанным – тоже, потому напросился ей помогать. Что соседи его заметили и зашептались – ему всё равно было. Так он у неё до обеда и застрял.
Обед был простой, но очень вкусный – опять-таки полезная для него способность. После обеда он ей опять помогал. Что из другого конца селения прибежала хозяйка дома – это ерунда. Не взирая на её гневные вопли, он выставил шумную бабу за ворота. Перепуганной Смеле пообещал найти более приятное место и более удобный дом.
К вечеру девушка сама захотела его выставить. Не, ну каково! Его и прогнать! К счастью, простуда подарила ему жар и ухудшение состояния. Всю ночь Воймир провалялся на кровати Смелы. Кровать ему не понравилась – неудобная. Зато Смела всю ночь смачивала полотенце и клала ему на лоб, подправляла одеяло, отвлекала разговором. Под утро маг вполне довольный уснул, хотя свыше заботы ничего от неё не дождался. Проснувшись – запросился остаться. Под предлогом болезни. Обещал заплатить за заботу, за что едва не получил от нахалки оплеуху.
Потом, дня через два, болезнь закончилась и, вместе с ней, предлог вымогать заботу о себе. От отчаяния Воймир признался, что его нигде никто не ждёт.
- И как же ты до такой жизни докатился? – спросила девушка с жалостью.
Что-то его дёрнуло рассказать ей о его мечте и об её исполнении. Жалости во взгляде Смелы стало намного больше.
- Я б ни за что не захотела могущества и долгой жизни за такую цену! И детей от такого, как ты, никогда бы ни родила. Ты ж не способен ни о ком заботиться. Ещё и их лишил возможности влюбляться и любить.
- Они будут любить, только редко. Да и не такое уж это приятное чувство, любовь. Наверняка то, что они получат благодаря мне, понравится им больше.
- Свою жизнь ты выбрал. За них-то чего выбирать?
- Дура ты! – проворчал маг и переместился подальше от неё.
Пролетело несколько лет. И каждый день был похож на другой. Воймир оставался один. Без чьего-либо участия о его жизни, без заботы, без общения. Раз едва не зарезался от отчаяния. Всё-таки могущество вместе с одиночеством – это ужасное сочетание. Или он такой слабак, что не вынес этого?
В один из тусклых дней порог очередного его временного жилища неожиданно переступила Смела. Как она очутилась в другой стране, как нашла его – загадка. Девушка, или уже молодая женщина, посмотрела на него серьёзно и грустно, как когда-то смотрела на него любовь, услышавшая о его желании.
- Доволен ты своей жизнью, Воймир?
- Нет, - честно сознался мужчина.
- Так откажись от могущества и долголетия.
- Не могу: уже привык к ним.
Долгий и серьёзный взор. В её глазах ему померещился тот полузабытый свет.
- Жаль мне твоих детей. Они не заслужили жизни без любви.
- Зачем ты пришла? – сердито выдохнул маг.
- Чтоб принести в твой род любовь, чтоб обогреть тебя.
- Я никогда не смогу полюбить тебя – и тебе это известно.
- Мне достаточно будет быть с тобой и заботиться о тебе, о наших детях. Я уже сказала об этом Мирионе. И любовь пришла ко мне.