- Как так-то? – удивилась Наташа.
- Не ищет господин Островский популярности. Или просто он реинкарнация Квазимодо, – сделала вывод Ольга, уже открывая ноутбук, чтобы найти загадочного писателя во всемирной паутине. – Иди работай, – сказала Наташе, – позже созвонимся.
- Сегодня Андрей возвращается? – спросила та, пока подруга не отключилась, и услышала тяжелый Ольгин вздох, за которым последовал ответ:
- Наверное.
- Такой мужчина, – восторженно отозвалась Наташа. – И такое безразличие в твоем голосе.
- Не начинай! – Ольга в который раз за утро начала закипать. – Забирай, если хочешь!
- Дура ты! Он же тебя любит. Если бы я такого встретила, то выскочила бы замуж, холила и лелеяла его, варила борщи и рожала детей.
У Ольги от подобного сценария жизни свело скулы и желудок. Но заводить в сотый раз эту тему и объяснять Наташе свою позицию не было желания, поэтому она бросила короткое недовольное «пока» и нажала кнопку сброса.
Двадцать минут поиска не дали никакой информации об авторе, кроме ссылок на магазины, предлагающие купить его книгу. Возможно ли это в двадцать первом веке? Кажется, да. Соцсети выдали Ольге слишком большое количество пользователей с таким сочетанием имени и фамилии, и она не была до конца уверена, что это не авторский псевдоним. Ведь, как нередко бывает, на обложке может быть написано одно, а в паспорте совсем другое. Чувствуя себя заправским сыщиком, Ольга еще полчаса провела, пытаясь узнать хоть что-то о загадочном авторе, но не нашла ни одной фотографии с презентаций, хотя была уверена, что у писателей, как и у актеров, должен быть прописан в договоре с издательством подобный пункт.
- Шифровальщик, – резюмировала Ольга для самой себя и открыла книгу.
Сюжет увлек сразу твоей нетривиальностью и неизбитостью, изложение шло плавно, язык автора великолепен, герои живые и яркие, характеры прописаны шикарно, каждая сцена настолько продумана, что мозг читателя, хочет он того или нет, включает воображение на полную – эти вещи Ольга отмечала автоматически глазом сценариста. Сценарий более похож по своей структуре на пьесу, но и от романов взял немало, поэтому знать основные правила построения сюжета, самые распространенные стилистические ошибки и прочие нюансы литературного мастерства ей было положено знать.
Прочитав первые три главы, Ольга схватилась за блокнот и начала делать пометки. За окном начало смеркаться, а она, забыв о перекусах и перекурах, перелистывала страницу за страницей, не выпуская из рук шариковую ручку и продолжая делать записи. Оторвалась от увлекательного занятия, когда буквы стали почти неразличимы, а пальцы перестали слушаться.
Ольга вышла на балкон и закурила, попутно набрав номер Олега. Он как будто только и ждал ее звонка – ответил после первого гудка. Голос уставший и раздраженный.
- Я согласна, – сходу выпалила, сама боясь передумать.
Повисло молчание.
- Правда? – с сомнением переспросил Самойлов.
- Да, и даже если он будет меня нервировать на протяжении нескольких недель, я это переживу, только пусть не лезет в то, в чем не разбирается.
- Я сейчас ему позвоню! – радостно заорал Олег. – Спасибо, Оля!
- Спасибо на счет не положишь и в стакан не нальешь.
- Понял-понял! Мы сорвем куш на этом фильме!
Ольга только усмехнулась, повесив трубку. Самойлов был не только талантливым продюсером и режиссером, но и отличным бизнесменом – своего никогда не упускал, поэтому она не сомневалась в словах бывшего почти благоверного.
Телефон пискнул, оповестив о приходе смс, и Ольга прочитала:
«Я вернулся! Встретимся сегодня?» От абонента: Андрей.
«Нет, устала, и поработать еще надо», – набрала она быстро текст. Ответ последовал незамедлительно:
«Пожалуйста, очень хочу тебя увидеть».
«Хорошо, через два часа. Там, где и всегда».
Ольга сама не понимала, что ею продолжало двигать при встречах с Андреем. Жалость? Привычка? Она хорошо к нему относилась: добрый, интересный, умный мужчина, просто мечта любой женщины. Обычно после подобных характеристик следует «но», а вот тут его не было. Андрей будто был героем, сошедшим со страниц лучших книг о любви, но, к его великому сожалению, не был героем Ольгиного романа. Еще великий классик писал про то, что «чем меньше женщину мы любим…», но и с мужчинами этот закон срабатывал.