– Но что, если вы поженитесь, а она все же окажется бесплодной?
На щеке Рида появилась ямочка.
– Тогда я усыновлю ребенка. В Лондоне полным-полно сирот, которые очень нуждаются в семье.
Вдова в ужасе всплеснула руками:
– Не представляю себе наследника, в жилах которого не течет кровь Хантхерстов.
– Не бойтесь, бабушка, я все же надеюсь, что Флер произведет на свет наследника титула.
Бабушка вздохнула.
– Так значит, ты уже все решил?
– Боюсь, что так. Никто не сможет занять место Флер в моем сердце.
Вдова тяжело вздохнула.
– Как я могу стать на пути велений твоего сердца, мой дорогой мальчик? – Она погладила его по щеке. – Ты – все, что у меня осталось. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, и если Флер сделает тебя счастливым, что ж, благословляю тебя. Твоя вера в лучшее воодушевила меня. Я верю в тебя, верю, что твоя графиня родит нам не одного наследника, и мечты старухи сбудутся.
'Рид поцеловал бабушку в щеку и встал.
– Вы удивительная женщина, бабушка. Я уверен: вы проживете достаточно долго, чтобы увидеть, как наследники входят в наш такой сложный мир.
– Тебе непременно нужно идти? Уже темнеет. Может, поужинаешь со мной?
– Не сегодня, бабушка, но я скоро вернусь, и не один, а с Флер. Я сейчас поеду к ней. Она ведь еще должна согласиться стать моей женой, и теперь, когда я получил ваше благословение, мне не терпится переубедить ее.
– Тогда иди. Я еще помню, каково это – быть молодой и влюбленной. Скажи Флер, что я не стану вам мешать. Я даже помогу ей подготовиться к свадьбе.
Рид ушел, и его настроение после разговора с бабушкой было значительно лучше, чем перед приходом к ней. Когда он нырнул в карету, на улице все еще лил сильный дождь. Во время короткой поездки до дома, в котором теперь жила Флер, Рид раздумывал, что он скажет ей, чтобы убедить ее выйти за него замуж. Он надеялся, что бабушкино благословение поможет ему в этом деле.
Карета остановилась. Рид не стал ждать, пока кучер опустит лесенку, и просто выпрыгнул наружу. Он даже не стал возиться с зонтом.
– Иди в кухню, подсохни и поужинай, да скажи, пусть нальют тебе выпить, – приказал Рид кучеру. – Я не знаю, как долго я здесь пробуду. Когда я решу ехать, я пришлю за тобой.
Апдайк распахнул дверь еще до того, как Рид дошел до нее.
– Скорее прячьтесь от ливня, милорд. В такую погоду хороший хозяин и собаку из дома не выгонит.
Рид вошел в холл, стряхивая влагу с плеч подобно промокшему псу.
– Леди Флер дома?
– Миледи и мадам Лизетт сейчас в кабинете. В такие ненастные дни они предпочитают уют и тепло кабинета другим помещениям. Мне объявить о вашем приходе?
– Нет, я сам это сделаю, – бросил он и направился в кабинет, но на полпути остановился и обернулся к Апдайку: – Пожалуйста, попроси миссис Пибоди поставить еще один прибор и позаботиться о кучере – он пошел в кухню.
Уголок рта Апдайка невольно дернулся.
– Разве вам не следует подождать, пока леди Фонтен пригласит вас войти?
Рид ответил ему короткой самоуверенной улыбкой.
– Не будь таким нахалом, Апдайк, – произнеся это, он открыл дверь и вошел в кабинет.
Рид окинул домашнюю сцену одним быстрым взглядом: Флер с книгой в руках свернулась клубочком на софе возле очага; рядом с ней сидела Лизетт, склонившись над пяльцами и накладывая на материю аккуратные стежки. Флер подняла глаза, заметила в дверях Рида и уронила книгу.
– Рид! Я не слышала, как Апдайк объявил о вашем приходе.
– Он не объявлял, – ответил Рид. – Я решил сам о себе объявить.
– Вы хотите сообщить мне нечто важное? Не могу представить, чтобы кто-то рискнул высунуться на улицу в такой день, если только нанести визит его не заставило срочное дело.
Должно быть, Лизетт восприняла ее слова как сигнал уходить и встала. Собрав свои принадлежности для вышивания, она сказала:
– Прошу меня простить, но мне нужно поговорить с Мортимером о… кое о чем.
– С Мортимером? – переспросил Рид, как только за ней закрылась дверь.
– Она имела в виду Апдайка. Вы разве не знаете, что его зовут Мортимер?
– Хотя он служит мне столько лет, что и не сосчитать, он никогда не говорил мне, как его зовут, я всегда обращаюсь к нему по фамилии.
– Садитесь у камина, обсохните, – предложила Флер. Рид опустился на софу возле нее и протянул руки к огню. Флер понимала, что он пришел не просто так, но не спешила задавать ему вопросы: она не была уверена, что ей понравится то, что он скажет. Она все еще была сердита на него за коварную попытку отстранить ее от расследования.