- Не получилось тайны, увы. Вы очень разочарованы, соль-арэо?
Очень.
- Нисколько. Скажем, единственный сын Алмазной семьи, которого я знаю, мало похож на вас.
- Если вы о Ригоне, то он мой дед. И да, я мало на него похож, об этом многие говорят. К слову, вы Съерра тоже мало походите на Теару. Хотя это вас, безусловно, только красит.
Я одним махом допила тайю, бокал с которой все еще сжимала в руках, и отставила его подальше, давя искушение разбить об эту светловолосую голову. Это уже будет совсем неприлично.
Краем глаза я заметила направляющегося в мою сторону Омаэля и вздохнула спокойно - теперь можно не боятся сказать лишнего, помощник, изрядно поднаторевший в придворных реверансах, прекрасно чувствовал что, когда, где и кому можно говорить, а когда смолчать и не стеснялся мне это указывать, от чего любая беседа только выигрывала.
- Соль-арэо, вижу, Данарис вам уже представился... - соль-фэсто одарил синеглазого таким взглядом, что у меня мурашки пробежали вдоль позвоночника. - Прошу прощения за непростительно долгое отсутствие, необходимо было объяснить крайне важные вещи соль-фламме Суэсту. Я постарался управиться по возможности быстро, но, похоже, все равно опоздал.
- Не волнуйся, мальчик, я не дал соль-арэо заскучать... Ведь правда же, Съерра?
Не нужно иметь много ума, чтобы услышать в вопросе двойное дно, а значит и не спешить на него отвечать. Видимо Омаэль тоже этого Данариса прекрасно знает, иначе с чего бы столько ненависти? Интересно, когда это он успел так наследить в душах моих близких, и почему я об этом узнаю только сейчас?
- Вы, Данарис, поставили меня в неловкое положение, это да, что же касается скуки...
- Нет, - он притворно схватился за грудь. - Не разбивайте мне сердца, не говорите, что мое общество вам неприятно!
И что на это ответить? Балагур несчастный, и не обидишься, ясно ведь, что он не всерьёз...
- Я скажу это за соль-арэо, - прошипел обычно невозмутимый Омаэль.
- Не думаю, что твои слова станут отражением ее мыслей, - насмешливо парировал синеглазый ублюдок. Он что правда считает, что я позволю вот так запросто злить моего дорогого Омаэля? Напрасно.
- Знаете, Данарис, спасибо за тайю... Но мне хочется пообщаться и с другими гостями, я право слово так давно не выбиралась в свет... Омаэль?
- Конечно, соль-арэо.
- Вот и хорошо. Всего наилучшего.
Я отвернулась от растерявшегося синеглазика и под ручку с Омаэлем невозмутимо двинулась в другую часть зала, где собрались преимущественно дамы.
- За что ты так ненавидишь этого Данариса? Он, конечно, не самый приятный тип, но и только. Дарсан к примеру, куда хуже, но его ты терпишь.
Омаэль, снова вернувший себе привычную холодную отстраненность, покачал головой:
- Тут не самое подходящее место для подобных разговоров.
- Не увиливай.
- Как скажете. Мы с ним сталкивались в Алмазном.
- Не знала, что ты там бывал.
- Бывал, соль-арэо. Ваша матушка посылала. Достаточно давно. Данарис брат Эллинар, если вы не знали.
- Эллинар... Наследница Алмазного?
- Будущая наследница, - поправил помощник. - Вестинаре еще далеко до старости, но да, она уже назвала Эллинару своей преемницей, при условии, что та возьмет консорта из семьи.
Я поморщилась. В некоторых домах межродственные связи все еще не изжили себя. Хотя последствия близкородственных отношений уже давно научились сводить к минимуму, мать прочно вдолбила мне в голову запрет даже на мысли о подобном, изжить который мне вряд ли когда-нибудь удастся.
- И что?
- Данарис ей отказал, она попыталась воспользоваться правом Выбора. Данарис попросил помощи у вашей матери, она послала меня и Арасту в Алмазный. Мы разобрались, но Данарис этот с тех пор мне... не нравиться.
Я хмыкнула.
- Ладно, не хочешь не говори. Мать полагает его наилучшей кандидатурой для меня. Если у тебя есть возражения... то я прошу их озвучить.
- Соль-арэо, - Омаэль остановился и развернул меня к себе лицом, не обращая внимания уже ни на кого из присутствующих. - Соль-арэо, Данарис сволочь, мерзавец и расчетливый ублюдок, но он единственный сможет хоть как-то сопротивляться Дарсану, возникни в том нужда. К тому же если... если вы ему понравитесь, думаю, он откажется от части своих планов, хотя бы на время. Я не могу вам запретить отношения с ним, но я прошу подумать дважды: а стоит ли?
- Омаэль, - я сглотнула внезапно ставший в горле ком. - У меня нет выбора.
- Я знаю, соль-арэо. Я - знаю.
Часть 2. Удар милосердия.
Само собой разумеется, что после этого разговора ни о каком приеме речь идти уже не могла. Омаэль проводил меня до моих покоев и тоже ушел отдыхать, обещавшись прийти с утра. Я отпускала его с тяжелым сердцем: и даже смутно догадывалась почему...
Верно догадывалась.
На моей постели сидел, вальяжно прислонившись спиной к резному столбику кровати, Дарсан и отстукивал носком сапога по полу незнакомый ритм: стук, стук, стук-стук-стук, стук, стук-стук... Стук.
- Дарсан, - попыталась я скрыть вину за усталостью, - ну что опять?
Он молчал. Зеленые глаза посверкивали в полумраке недобрым опасным огнем. Волосы растрепались, пряди беспорядочно спадали на лицо, подчеркивая, выделявшиеся из-за теней на щеках, скулы и заострившийся подбородок.
Пряча глаза, я прошлась по комнате, зажигая лампы, вспыхивающие мягким светом, постоянно ощущая взгляд соль-терро не отрывавшийся от меня буквально ни на миг. Зеркало показало мое отражение, бледное и уставшее. Я подняла руки и по очереди принялась вынимать шпильки из прически, сняла серьги. Маленькая застежка ожерелья все ускользала из рук, путаясь в волосах.
Чужое дыхание пошевелило волосы на затылке; я вздрогнула от неожиданности: как же тихо он подошел... Перекинул мне через плечо волосы, в два движения расстегнул непослушное ожерелье и оно, сверкнув напоследок камнями, с громким стуком упало на пол.
Тяжелые напряженные ладони надавили мне на плечи, но отчего-то я и не подумала напомнить ему отойти. Буквально кожей ощущая его ярость, его гнев и боль я только и смогла, что наклонить голову, лишь бы не видеть в зеркале этих пылающих глаз и сжатых губ. Мне стало страшно.
Не знаю, как долго мы стояли так - близко, почти прижавшись и одновременно далеко. У меня ноги дрожали, и я не знала, куда деть руки, чтобы случайным движением не пробудить его от этой странной недвижимости - она хотя бы безопасна...
Когда он все же пошевелился, меня обдало липким горячим страхом; потом пришло облегчение. Руки консорта огладили мою спину и по одному принялись расстегивать множество крючков стягивающих платье на спине, пока оно, вслед за ожерельем, не оказалось на полу. Зеленое нижнее платье было почти того же цвета что и его глаза, опасности в которых ни на малость не убавилось.
Он заставил меня поднять руки, стянул платье через голову и с силой отбросил сторону, оставив меня лишь в бюстье и трусиках, и снова замер, пристально смотря мне в глаза через зеркало.
- Дарсан, - шепнула я тихо-тихо, сама не понимая толком зачем. Он тут же закрыл мне рот рукой, а другой накрыл мой живот. И все это не отрывая от отражения глаз.
Страшных глаз. Я никогда не видела у него такого взгляда, даже когда Андарран...
Дарсан резко склонил голову и нежно прошелся губами по моему плечу, целуя легко и невесомо. Глянул искоса в глаза, и... впился в белую кожу зубами, жестоко и глубоко. Я закричала, рванувшись в сторону и причиняя себе еще больше боли. Он отпустил.
Ноги заплетались, я споткнулась на втором шаге и неловко, больно упала на ковер, зажимая плечо рукой, чувствуя, как бьется под ладонью кровь, и как сумасшедше стучит пульс. Перевернулась и снова вскрикнула - от невольного ужаса.