- Бездна с ней, - в сердцах сказала. - Тебе не больно больше?
- Я люблю тебя, - вместо ответа просто сообщил он.
- Давай я воды тебе плесну, умыться. - Я отвела взгляд, стыдясь свой слабости, не позволявшей ничего ему ответить, или же просто прямо взглянуть в глаза.
Все-то он понял, зеленоглазый воин. Понял в очередной раз, а принял... принял уже давно, еще тогда, семь лет назад, когда в одиночку пытался кое-как, по песчинке, по камешку выстроить крепость нашей с ним семьи, и не давал мне ради своего удовольствия разрушить с таким трудом возведенное, а я с тупым упрямством пыталась снова и снова. И не сдался, ни разу не отступил... Окажись на его месте, я бы просто бросила это гиблое дело еще в начале - приложенные усилия явно и близко не окупали итога, а он и не подумал.
Надеюсь, он примет мою дочь, когда-нибудь, со временем... Насколько легче ей будет с его поддержкой, если сумеет отбросить предрассудки, отодвинуть прочь воспитание, увидит не только соль-терро но и человека, душа которого больше и шире любой другой, и связь с драконом тут совсем не при чем.
- Вот еще, - хмыкнул. - Сам справлюсь. Ты пить хотела? Что тебе принести?
- Не знаю. Лучше сама посмотрю... Где это питье стоит, которое ты мне вечером давал?
- Ирс? В шкафу с напитками, темно-синяя бутылка, она подписана. Возьми лампу, а то споткнешься еще ненароком в темноте.
- Хорошо, хорошо.
Света лампа давала не то, чтобы много, но чтобы не скатиться кубарем с лестницы и отыскать заветную бутылку, хватило с избытком. Горьковатая свежесть быстро утолила жажду и навеяла успокоение, мне даже подумалось, что вот теперь-то я усну...
За окном что-то стремительно мелькнуло. Уверившись, что это не отсвет лампы, я отставила бутылку и побежала к двери, на ходу кутаясь в дарсанов плащ, по обычаю висящий у входа - спала то обнаженной. Впрочем, стоило выйти из дома на продуваемый всеми ветрами двор, как он перестал казаться излишней защитой от холода.
Выхваченный лампой круг света был столь же невелик, как свечение единственной звезды в небе, и толку от него вышло примерно столько же.
- Кто здесь? - негромко окликнула прежде, чем сообразила, что тут, в горах, на высоте доступной лишь драконам никого быть не может, и кто же тогда привиделся мне за окном?
Держа лампу в вытянутой руке, я шагнула вперед, еще раз и еще, осторожно ступая босыми ногами по холодной земле, и едва не закричала от ужаса, когда ночь передо мной пришла в движение. То есть сначала, когда чернота в двух шагах от меня зашевелилась с хорошо различимым шелестом, мне показалось именно так, и казалось ровно до тех пор, пока у этой черноты не открылись два зеленых, ярко горящих в темноте глаза.
- Андарран! - облегчение вырвалось возгласом. - Как ты меня напугал!
Дракон сонно мотнул мордой, широко, во всю пасть, зевнул - отблески лампового света отразились на его клыках - и приблизил голову ко мне, склоняясь почти к самой земле, будто ожидал от меня ласки. Рука сама потянулась, дотрагиваясь до острой чешуи около дыхательных отверстий, погладила, неожиданно оказавшуюся теплой, чешую и не отдернулась, когда дракон издал странный звук больше похожий на смесь ворчания и мурлыканья, от которого все его тело будто мелко-мелко завибрировало, а глаза удовлетворенно прикрылись.
- Нравится? - и сама подивилась этой ласке и нежности прозвучавшей в голосе. - Я не думала нарушать твой сон, просто увидела что-то из окна, и не догадалась про тебя.
Дракон, судя по виду, был совсем не против ласки и моих слов, лишь знай подставлял голову под гладящую ладонь, как соскучившийся по матери ребенок. Хлопнула дверь и тут же мой консорт не постеснялся прервать эту идиллию выражением своего возмущения.
- Съерра! Ночью, вне дома, раздетая! Чем ты только думаешь!
Андарран приветственно рыкнул подскочившему голому Дарсану, но тот только отмахнулся, завороженно уставившись на мою руку поверх антрацитово-черной чешуи.
- Ты... Съерра, ты...
- Все хорошо, - я отняла руку. - Ты такой... Бездна, Дарсан ты голый! Как на счет хоть немного думать головой, а не тем, чем ты там обычно думаешь?
- Хм, милая ты меня что, отчитываешь?
- А? - я смешалась, и вправду с чего бы...
- Так, все, - консорт резко подхватил меня на руки вместе с плащом и дурацкой лампой, которая больше мешалась, чем действительно помогала. - В доме поговорим. Андарран мне сразу сказал, но ты и сама могла бы сообразить, что шарахаться в темноте почти нагой, не лучшая идея.
- Я твой плащ надела... А ты и того не сделал! - обвиняюще хлопнула его по голой груди.
- Мне ничего не будет, ты же в последнее время просто на глазах чахнешь, - парировал, плечом открывая дверь и внося меня внутрь. - Дохнуть в твою сторону страшно.
- Глупости какие. - Объятия расслабились, я смогла встать на ноги и избавиться от тяжелого, до одурения пахнущего моим консортом, плаща. - Скажешь тоже. А у самого, смотри, пальцы на ногах посинели!
- На свои глянь.
- Эмм, да, и мои тоже.
- Давай, милая, глупые мы с тобой пойдем наверх и залезем в теплый бассейн с пузырьками?
- Давай, - одобрила. - А потом спать, да?
- А потом - посмотрим.
Вода была теплой, не обжигающе горячей, а именно теплой, ровно такой, какая мне нравится больше всего, и ощутимо холодней тела Дарсана в ней. Сон моему консорту отбило напрочь - держа меня на коленях, лицом к себе, он массировал мне спину с неким маслом имеющим крайне ненавязчивый запах, иногда наклонял голову принимался беспорядочно хватать кожу на плечах губами, но отступал не видя отклика. Мне же, прислонившийся лбом к его ключице, а выше я просто напросто не доставала, и блаженно постанывающей, лень было и шевелиться и целовать смуглую кожу в ответ.
Зато не лень разговаривать.
- Айон, а как ты уговорил драконов отдать Рагаррана?
Он удивился вопросу.
- С чего ты спрашиваешь именно об этом?
- Мне интересно. Давно хотела спросить, но повода не случалось.
- Рагарран последний сын Аматы и Андаррана, это по имени понятно. Амату ты вряд ли видела, но она помнит тебя, понимает, что не просто так, не из прихоти тебе понадобился ее ребенок. Я рассказал ей про Амори и, в конце концов, она согласилась. Андарран сначала был против - он любит своих детей, ты же знаешь, и уговорить его было сложнее.
- Но ты справился.
- Как видишь. - Поцелуй в плечо.
- Спасибо еще раз. Амори стало лучше, когда у него появился такой друг. Это меньшее что я могу ему дать. - Касаюсь губами в ответ.
- Знаю милая, я ходил к нему.
- Правда? - удивленная я подняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо. - Гарен не упоминал об этом.
- У него и без того полно забот.
- Это правда, однако для пары слов много времени не требуется, верно? - я наклонила его голову ближе к себе. - Дарсан?
- Ладно, - нехотя отозвался. - Я просил его не говорить.
- Почему? Что в этом такого?
- Мне не все равно как чувствует себя Амори. Иногда мне думается, что я виноват в том, что... И ты тоже так считаешь.
Я отвела глаза. Для себя я разделила эту вину на нас двоих: себя и его. Мать виновна больше всех, но на ней далеко не вся вина... Все виноваты. И одновременно, все невиновны; так уж сложилось, ничего не сделаешь.
- Ты до сих пор так думаешь, - он поджал губы и отвернулся, рывком высвобождая лицо из моих пальцев. - Бездна, ты действительно все еще винишь меня.
- Этот спор бесполезен. Я и себя виню, и прочих.
- И меня среди этих прочих.
- Да и тебя. Что в этом такого?
- А то, что каким образом мы сможем наладить отношения, если ты обвиняешь меня в болезнях брата, своих проблемах, и еще невесть в чем?
Растерянность вырвалась нервным смешком: