- Подожди, - я сосредоточилась. - Плод?
- Вы беременны, соль-арэо. Срок - восемь восходов. Биологический отец ваш консорт, соль-терро Дарсан.
- Но как же... - растерянно посмотрела на мать. Та развела руками.
- Все объясню, подожди. Давай по порядку.
Истаб успокаивающе погладил мою руку.
- Исследования не выявили у плода никаких отклонений или мутаций. На данном этапе он развивается хорошо, что даже несколько удивительно, учитывая ваше состояние. Мы планируем сохранять беременность, пока не получится установить пол со стопроцентной вероятностью. Ученые утверждают, что вероятность того, что плод женского пола всего шестьдесят два процента.
- Это же... Достаточно много.
- Недостаточно, - покачала головой мать, - и одновременно слишком много. Было бы хоть сорок процентов, и я дала б эту беременность прервать, чтобы подлатать тебя немного после того, что этот изверг натворил. А так нам остается только ждать.
Ладно. Все хорошо, я жива и беременна, возможно - дочерью. Со мной мама, Истаб и, зная их обоих, еще полноценная команда из лекарей, медиков и ученых вперемешку, а то и не одна. Они костьми лягут, но выходят меня, тут можно не сомневаться. Кстати...
- Где это мы?
Словно снова взяла мать.
- В Дальней резиденции Бирюзового. Она изолирована, ее охраняют пять соль-терро, в том числе - не беспокойся, дочка, - от Дарсана-Андаррана. Твой Омаэль тут, так что даже когда мне придется отлучаться, ты не останешься одна. Истаб, ты не мог нас оставить ненадолго?
- Разумеется. Не волнуйтесь, состояние вашей дочери под неусыпным контролем.
- И не думала сомневаться.
Лекарь исчез из поля моего зрения, зато мама присела на мою кровать и взяла в свои руки мою, вялую, беспомощную, ничего не чувствующую.
- Мама, - я выдавила теплую улыбку.
- Знаю милая, знаю. Я с тобой. - Она поднесла мою руку к губам, осторожно поцеловала и уложила обратно. - Понимаешь, Ирс потому и не пьют во дворце, что я сама запретила - имеет он нехорошее свойство нейтрализовать любые яды и препараты, в том числе и те, что мы принимаем от нежелательной беременности. И Дарсан об этом, конечно же, знал. - Я обреченно зажмурилась. Дарсан... Сволочь. - Не знал он о прочих лекарствах, которые тебе вводили, но это мало его извиняет. Я приказала не пускать его ни сюда, ни во дворец, но сама понимаешь ни мой приказ, ни пятеро соль-терро долго его вдали от тебя не удержат. Съерра, - мать наклонилась ближе. - Съерра, ты же умная девочка, ты должна была хоть хитростью, хоть обманом выманить у него Слово, так? Не отвечай, просто кивни. - Кивнула, чем заслужила искреннюю материнскую улыбку. - Умница моя, я знала, что ты это сделаешь, поэтому уже написала бумагу от твоего имени, требующую от него не приближаться к тебе, сроком на два года. Осталось лишь подписать, и больше ты его не увидишь.
Она не продолжила, но я и так поняла - не увижу, возможно, до самой смерти.
- Я подпишу, - слабо выдохнула.
Мать тут же вложила в мои безвольные пальцы самописку и, направляя мою руку, вывела наверняка безукоризненную роспись.
- Ты молодец, девочка моя. Ты выдержишь, все выдержишь, я знаю. В нашей семье иначе не бывает.
Странное ободрение, - еще успела я подумать, прежде чем поняла, что матери рядом уже нет. Значит можно закрыть глаза и провалиться в сон - этот диалог утомил меня несказанно. О поступке же Дарсана даже и размышлять не хотелось.
Жизнь в Бирюзовом отличалась от прежней кардинально. Когда, спустя месяц, мне позволили передвигаться самостоятельно, это стало видно особенно явно, хотя бы просто по шатающейся за мной след в след команде "быстрого реагирования". Но это пусть, эта мера понятна и ясна, на нее можно не обращать внимания, а вот с тем фактом, что во всей резиденции кроме меня не было ни единого пациента, так поступать уже не выходило.
Резиденция была большой, но по сравнению с масштабами дворца, казалась чуть ли не тесной. Вдобавок, ради меня тут многое переделали: лаборатории перенесли на верхние этажи, а мою палату на первый, чтобы не пришлось ходить по лестницам, в лифтах же мне становилось дурно. Охрана, под началом верного Аина, просто кишмя кишела и все с такими серьезными лицами, будто я - есть главная цель для атаки неопознанного, но крайне опасного врага. Днем из дальних помещений доносился слабый шум - там оборудовали палату для новорожденного ребенка, исходя из самых черных прогнозов. Судя по тому, какое количество времени на это затрачивается, они там и мертвого оживят в два приема.
Омаэль находился при мне постоянно, мать прилетала временами, оно и понятно: ей одной приходилось тянуть на себе все дела, а это не так уж легко.
Был у нас с ней еще один тяжелый разговор, перед последним ее отъездом. Мне тогда уже можно было сидеть, чем я активно пользовалась, разминая руки шею, спину. Ничто не надоедает так, как долгое вынужденное нахождение в одной позе.
- Мам, а ты сказала отцу, братьям и консортам о том, где я нахожусь?
Она отвела глаза. Внутренне вздохнув, я позвала:
- Маам!
Правительница Теара ответила чуть ли не сердито:
- Нет. - Помолчала немного, теребя локон якобы выбившийся из изумительной прически, а на деле лишь оставленный привлекать внимание к обширному декольте. - Я не смогла сказать им, нашим мужчинам. Как бы? Да, вы не знали, но Съерра смертельно больна уже много лет, мы не сказали вам, потому что вы не входите в правящую семью, а теперь она медленно умирает? Это же бред самый настоящий... Нет, невозможно, совершенно невозможно ничего сказать! Я приказала им уехать в Дальнюю и не появляться до моего соответствующего приказа, и они не смогли ослушаться. Не думаю, будто они пожелают вернуться... Но это неважно сейчас.
Распахнутыми, от осознания кошмара ситуации, глазами я смотрела на мать, разом перечеркнувшую все свои отношения как с консортами, так и с детьми. И все ради меня? Меня, жить которой осталось едва ли года?
- Мама...
Слезы, подступившие к глазам, помешали разглядеть ее лицо.
- Как ты могла мама...
- Это неважно, - грубо оборвала она. - Я не имею права открывать им секреты нашей семьи, а полуправда это та же ложь. Лгать им я не стану. Но ты не волнуйся об этом, все образуется как-нибудь само. Лучше ты держись. Вернее, - исправилась, коснувшись одеяла в том месте, где скоро появится холмик округлившегося живота, - вы держитесь. Я верю, что это она, наша девочка.
Я не стала говорить маме, что не чувствую ни любви, ни нежности к существу которое растет внутри меня, из-за которого моя смерть, еще месяц назад казавшаяся неизбежной, но какой-то далекой, подступила вплотную, и нагрянет вот-вот, едва ли не в следующий момент...
Мать ушла, и больше с тех пор еще не приезжала, но мне и в голову не приходило ее обвинять. Омаэль верный своему долгу от меня не отходил. С опозданием на несколько дней ко мне приехал еще кое-кто.
Когда она вошла в палату я даже растерялась. Араста - верная помощница матери просто не могла находиться тут, когда была жизненно необходима во дворце, но она находилась. И более того, ни с того ни с сего, принялась развлекать меня разговорами, историями, как если бы мы являлись подругами, а это никогда не было так.
Араста - ребенок Янтарного рода, добровольно отрекшаяся от него и пришедшая на служение матери. Поговаривали, правда, будто род ее изгнал за любовь к женщинам, в чем я лично очень сильно сомневалась. Среди соль-фламме нравы не были достаточно свободными, порицанию подвергались и за меньшее, но право слово как-то это несерьезно. Злые языки утверждали так же, будто она метила в постель к моей матери, и над подобными слухами они обе долго смеялись, однако развеивать не спешили.
"Спелись две змеюки" сказал как-то раз Дарсан, и с этим его высказыванием сложно не согласиться.