Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему

Падение уровня жизни

Измерения уровня доходов, обозначенные нами ранее, сколь печальными бы они ни были, не отражают полной картины падения уровня жизни среди большинстваобычных американцев. Большинство не только сталкивается с проблемами экономической нестабильности, но и обретает неуверенность в оказании медицинской помощи, и даже ощущает физическую незащищённость. Программа здравоохранения администрации Обамы была ориентирована на расширение целевой аудитории, но Великая рецессия и скромность бюджета в качестве вынужденной меры повернули все вспять. Медицинские программы помощи бедным были и вовсе отозваны.

Нехватка медицинского страхования – крайне важный фактор, влияющий на показатели здоровья бедных. Средняя продолжительность жизни в Соединённых Штатах составляет 78 лет, это меньше аналогичных показателей в Японии (83 года) или средних показателей Израиля и Австралии (82 года). Согласно данным Всемирного банка, в 2009 году Соединённые Штаты по этому показателю занимали четвёртое место, находясь рядом с Кубой121. Показатели детской и материнской смертности в Соединённых Штатах немного лучше, чем в других развитых странах; однако, показатели детской смертности выше, чем на Кубе, в Белоруссии, Малайзии и ещё нескольких странах122. Эти показатели являются отражением мрачной статистики среди представителей беднейших слоев Америки. Например, средняя продолжительность жизни у них на 10 % меньше, чем у тех, кто представляет верхушку общества123.

Ранее мы упоминали о том, что средний заработок мужчины, работающего полный день, оставался неизменным в течение последних тридцати лет, а заработок людей без среднего образования и вовсе снижался. Чтобы сохранить прежний уровень семейного дохода, приходилось больше работать, и женщины зачастую выходили на работу наравне со своими мужьями. Наша статистика доходов не берет в расчёт последовавшие за этим потерю свободного времени и ухудшение климата в семье.

Падение общего уровня жизни обнаруживается как в изменении социальных паттернов, так и в жёстких фактах из сферы экономики. Большое количество молодых людей продолжают жить со своими родителями: в 2009 году этот показатель превышал 19 % (для мужчин возраста 25–34 лет) – против 15 % в 2005 году. Для женщин этой возрастной группы рост показателя составил 2 % (с 8 до 10 % за аналогичный период)124. Иногда эти молодые люди, обозначаемые как «поколение бумеранга», вынуждены оставаться дома или возвращаться в родительский дом после окончания учёбы из-за невозможности жить самостоятельно. Низкие доходы и неуверенность в завтрашнем дне сказываются даже на таких важных явлениях, как бракосочетание. Только за один 2010 год количество совместно проживающих, но официально не оформивших свои отношения пар, выросло на 13 %125.

Последствия глубокой и постоянной бедности и многолетнего недостатка в финансировании системы образования, показатели других социальных сфер также говорят о том, что система не работает надлежащим образом: наблюдается высокий уровень преступности и растущая доля людей, находящихся в заключении126. Статистика уровня преступности не так плоха, как она была в 1991 году (время крайнего упадка)127, однако она все же высока – гораздо выше, чем в других передовых странах, – а улучшение положения требует серьёзных экономических и социальных затрат от нашего общества. Жители многих бедных (и не очень бедных) районов постоянно чувствуют угрозу своей безопасности. Держать под стражей 2,3 миллиона преступников очень дорого. Количество находящихся под стражей в Соединённых Штатах представляет собой рекордную цифру, которая в 9—10 раз превышает аналогичные показатели в Европе. Один из десяти взрослых граждан Америки находится за решёткой128. В некоторых штатах США на долю университетов приходится меньше студентов, чем то количество людей, что сидят в тюрьмах этих штатов129.

Подобные траты не являются ярким отличительным признаком успешно функционирующих экономической и социальной систем. Средства, которые идут на обеспечение безопасности жизни и имущества, не улучшают ситуации; они просто притормаживают движение к дальнейшему ухудшению. Тем не менее мы планируем эти и подобные им траты в процессе распределения доходов от ВВП. Если нарастающий уровень неравенства приведёт к более серьёзным затратам на предотвращение преступлений, это, конечно, скажется на увеличении уровня ВВП, но в таком случае не стоит путать эту цифру с реальным ростом доходов населения

121

Всемирный банк, Ожидаемая продолжительность жизни при рождении (в годах), доступно по адресу: http://data.worldbank.org/indicator/SP.DYN.LE00.IN?order=wbapi_data_value_2009+wbapi_data_value+wbapi_data_value-last&sort=desc.

122

Согласно данным Всемирного банка, уровень смертности в США для детей до 5 лет был 8 на 1000. Этот показатель занимает 45-е место в мире по этой шкале, хуже, например, чем Куба (6), Беларусь (6), Литва (7) и ОАЭ (7). В Исландии этот уровень в четыре раза лучше (2). Данные доступны по адресу: http://data.worldbank.org/indicator/SH.DYN.MORT?order=wbapi_data_value_2010+wbapi_data_value+wbapi_data_value-last&sort=asc. Картина материнской смертности, по данным Всемирного банка, схожа, где, например, Германия в три раза лучше США.

123

В 2002 году для нижнего дециля ожидаемая продолжительность жизни составила 73,2, против 79,8 наверху. Пропасть между верхом и низом на самом деле росла. В 1982 году у верхнего дециля ожидаемая продолжительность жизни была 76,3 по сравнению с 71,0 у нижнего дециля. (Некоторые измерения неравенства в здоровье, однако, подобные коэффициенту Джини, показывают улучшения). S. Peltzman, «Mortality Inequality», Journal of Economic Perspectives 23, no. 4 (Fall 2009): 175–190. Неравенство в состоянии здоровья давно и широко распространено. Как сообщают David Cutler, Angus Deaton и Adriana Lleras-Muney в работе «The Determinants of Mortality», Journal of Economic Perspectives 20, no. 3 (Summer 2006): 97—120, «Американцы из нижних 5 процентов по распределению доходов в 1980-м имели ожидаемую продолжительность жизни в любом возрасте на 25 % ниже, чем соответствующая продолжительность тех, кто находится в верхних 5 процентах распределения доходов (Rogot, Sorlie, Johnson and Schmitt, 1992)», с. 98. Они продолжают (с. 99): «Афроамериканцы имели ожидаемую продолжительность жизни в 2002 году на 5,4 года меньше, чем белые американцы. В Англии и Уэльсе в 1997–2001 годах работники ручного труда мужского пола ожидаемо жили на 8,4 года меньше, чем профессионалы, разница выросла с 1970 года».

124

Около 5,9 миллиона в возрасте между 25 и 34 годами жили в домах, на 14 % выше дорецессионной цифры в 4,7 миллиона. См.: «America’s Families and Living Arrangements: 2011», набор таблиц на основании текущего опроса населения за 2011 год. В работе K. Newman, The Accordion Family (Boston: Beacon Press, 2012) говорится, что сейчас с детьми живёт более высокая доля родителей в США, чем в любой другой период с 1950 года.

125

Кэрол Морелло (Carol Morello, «Married Couples at a Record Low», Washington Post, 14.12.2011) приводит данные, предоставленные Роуз Крейдер (Rose Kreider), демографом Бюро переписи. Тенденция, конечно, показана до рецессии, но масштаб изменений был трагическим и имел связь с рецессией. Общее число пар, живущих вместе без регистрации брака, было 7,5 миллиона в 2010 году. В более бедных странах отсутствие экономических ресурсов мешает браку или ведёт к браку позднее; в некотором смысле, американцы все больше следуют этому примеру.

126

Часть проблемы заключается в том, что люди без репутации жестоких преступников могут получать долгие тюремные сроки за наркотики. Но часть проблемы отражает высокий уровень жестокости. Система приговоров к заключению предполагает, что другие социальные направления (включая дискриминацию) играют свою роль. См.: Robert Perkinson, Texas Tough (New York: Metropolitan Books, 2010) и Michelle Alexander, The New Jim Crow (New York: New Press, 2010).

127

ФБР, «Crime in the US, 1991–2010», Uniform Crime Reports, доступно по адресу: http://www.fbi.gov/about-us/cjis/ucr/crime-in-the-u.s/2010/crimein-the-u.s. – 2010/tables/10tbl01.xls. Убийства резко выросли в 1970-х, с пиком в 10,2 на 100 000 населения в 1980 году, немного упав в середине 80-х, перед тем, как подняться снова до 9,8 на 100 000 в 1991 году и падая с тех пор. В 2010 году уровень был 4,8 на 100 000. Министерство юстиции США, Homicide Trends in the United States, 1980–2008, November 2011. Уровень насильственных преступлений достиг своей наивысшей отметки 758 на 100 000 человек в 1991 году (данные покрывают 1960–2010 гг.). К 2009 году, этот уровень был ниже – 429. ФБР, Uniform Crime Reports, подготовлено для Национального архива данных криминальной юстиции, доступно на сервере: http://www.ucrdatatool.gov/index.cfm (дата обращения 01.01.2012).

128

Уровень заключения и надзора взят у L. Glaze, Correctional Populations in the United States, 2010, Бюро статистики правосудия США, NCJ 231681, 2011. Согласно этому же докладу, общее число находящихся под надзором на 2010 год даже выше – более 7 миллионов. Международные сравнения взяты из данных Международного центра тюремных исследований, доступно по адресу: http://www.prisonstudies.org/info/worldbrief/wpb_stats.php?area=all&category=wb_poprate. Согласно этим данным, Соединённые Штаты берут под стражу 730 из 100 000 человек; следующий наиболее высокий уровень заключения под стражу – в Руанде (около 595) и России (542). Есть сравнительные данные и по статистике внутри Америки, между штатами, см.: Pew Center on the States, 2008, One in 100: Behind Bars in America 2008, доступно по адресу: http://www.pewcenteronthestates.org/uploadedFiles/One%20in%20100.pdf.

129

Между 1987 и 2007 годами отношение расходов (из общего фонда) на исправительные учреждения к расходам на образование выросло во всех штатах, за исключением двух. В Нью-Йорке это соотношение выросло до 0,61. Орегон тратит $1,06 на исправительные меры на каждый доллар, потраченный на образование; Мичиган – $1,19. Pew Center on the States, One in 100: Behind Bars in America 2008, доступно по адресу: http://www.pewcenteronthestates.org/uploadedFiles/8015PCTS_Prison08_FINAL_2—1–1_FORWEB.pdf.