— Марк! Ты здесь?
Полог распахнулся. Оттуда показалось сонное лицо.
— Где же мне ещё?
Увидел испуганную Леру:
— Что случилось?
— Красноармеец. В шапке с ушами. Пытался вывести меня из машины.
— Шутишь? Да тебе приснилось. Точно, приснилось.
— Да нет же. Я его видела, как тебя. Вот здесь, смотри. — Лера вышла из машины и стала рассматривать песок у колёс.
— Никого.
— Следы, должны быть следы.
На песке кроме следов от протекторов не было ничего.
— Неужели приснилось? — Села на песок, обхватила голову руками. — Ты не представляешь, как это было страшно. Это слово «гражданочка». Я ощутила такой холод вселенский.
Марк присел рядом:
— Всё, это просто сон. Всё прошло. — Он стал гладить её по волосам, как маленькую.
— Почему красноармеец? Я их в жизни не видела. Только на картинке в учебнике и в кино. Бред какой-то.
— Забудь.
— А тебе? Снится что-нибудь?
— Что-то снится. Ничего такого, чтобы запомнилось.
— Жуть какая-то. Сначала этот песок бесконечный. Ценники. — Лера опять заплакала горько и безутешно.
— Всё, девочка, всё! Никакая ты не гражданка. Ты просто девочка, которая заблудилась. Но всё очень скоро исправится. Вот увидишь. Главное, мы знаем, сколько нам с тобой здесь куковать.
— Знаем? Ничего не знаем. Это просто предположения. Вдруг это никогда не закончится?
— Ну, всё! Я, конечно, понимаю, что это пустыня, и с водой здесь напряжённо, но не настолько, чтобы так обильно поливать её слезами. Ты должна подумать, почему ты здесь оказалась. Что в твоей жизни оказалось самым главным? А на самом деле — суетой сует?
— Не знаю! Не думала.
— Мы состоим из страстей, зависимостей. У тебя есть зависимость от чего-нибудь?
— Я не курю, алкоголь умеренно, в компании, редко.
— Наркотики?
— Что ты. Никогда.
— Беспорядочные связи?
— Хватит глупости говорить.
— Странно. Ошибки быть не должно. У тебя есть зависимость. Только ты её не осознаешь. А это плохо. Это очень плохо.
— Почему?
— Ты не знаешь, с чем тебе придётся бороться.
— А ты знаешь?
— Да. Я знаю. Я понял, что меня привело сюда, в одиночество.
— И что?
— Ну, уж точно, тебе эта моя страсть не понравится. Всё. Я пошёл спать.
— Бессердечный.
— Стоп! Хватит! Ты меня не знаешь совсем. Это проекция твоих бывших партнёров.
— Хам! Как ты смеешь? Никаких партнёров у меня не было! Слово, какое гадкое выискал.
— Можно подумать. Да вы все одинаковые! Всё! Я ушёл. — Шагнул в палатку, задёрнул полог.
Лера села в машину, хлопнула дверцей. Спать не хотелось. — Какой же он? А я повелась. Другой, не такой, как все. Глаза какие. Такой же мешок с амбициями и мужскими половыми гормонами. — Расплакалась от обиды и безысходности. — Ну уж нет! Я тебя сделаю! С потрохами! Плакать будешь, рыдать, валяться в ногах, клясться в вечной любви до гроба! Будешь!!! — Не заметила, как задремала.
Серая мгла за стеклом потихоньку редела, рассеивалась. Наступал новый день. Что-то давило в бок. Нащупала сумку, подтянула к себе. Вот она — прошлая счастливая жизнь. Дотронулась рукой до мягкой кожи, понюхала. Лёгкий запах духов вернул в реальность. Открыла сумку, достала косметичку. — Так, отражение в зеркале не порадовало. Глаза заплаканные, бледная, волосы после земляничного мыла как пакля. Красотка! Да, без шампуня она долго не протянет. И одеть нечего. Платье через несколько дней превратится в тряпку. Вытащила из сумки любимый журнал — купила в киоске возле универа. Новый, не читанный. Ура! Открыла глянцевую обложку. Лицо современницы, безукоризненное, ухоженное, смотрело на Леру с грустью и сочувствием.
— Ну, что? Попала?
Перевернула страницу.
Сила молодости сокрыта в ваших генах. Новые духи! Так, здорово. Но не нужно. Сейчас не нужно. Хотя, почему нет? Духи всегда поднимали настроение. Внимательно посмотрела, пытаясь запомнить. Да, еще вспомнить запах, это важно. Закрыла глаза, представила во всех подробностях. Мысленно подержала на ладони, открыла пробку, распылила на кожу запястья, вдохнула запах. Голова закружилась от терпкого аромата невиданных восточных трав и пряностей. Открыла глаза. Флакон лежал на ладони, дорого поблескивал позолотой на вишневых гранях.
— О! Получилось! Вот оно, счастье! Без экономии, без отказа от всего, чего так хочется в суете повседневности. Перевернула страницу. Костюмы. Отлично. Надо что-то подобрать. Не может же она целый месяц быть в этом платье. Вот! Это подойдёт, брючки. Хотя нет, жарко. Перевернула страницу. О! Платье, в пол, черное. Она мечтала о таком целую жизнь. Спина обнажена, стразы по линии груди. И стоит? Провела пальцем по контуру выреза, погладила глянец страницы, закрыла глаза — увидела себя в чёрном вечернем платье в пол. Волосы подняты, в ушках — серьги Сваровски. Туфли можно свои, они совсем новые. Пока. Этот холодный гордец выпадет в осадок. Открыла глаза. Платье на плечиках, в хрустящем чехле. Дрожащими руками расстегнула молнию, прикоснулась к шелку. И тут пронзила мысль: