Вскоре вылезла новая проблема. Вечер подкрался как-то уж больно незаметно. Нужно было искать место для ночёвки. Я решил, что оставаться ночью около ручья – плохая идея. Мне казалось, ночью тут будет не протолкнуться от зверья, хотя следов вроде и не заметил. Но и далеко уходить мне не хотелось, поэтому глубоко в лес забираться не стал. Отошёл ровно настолько, чтобы не слышать шум ручья.
Забравшись на дерево, для начала проверил ещё раз свою рану. От неё почти ничего не осталось, кроме розоватого шрама, с краёв побледневшего так, словно ему было пару месяцев, а не сутки. Почти не удивился, так как к чему-то подобному подсознательно уже был готов. Но всё равно это было более чем странно, и я не мог придумать ничего вразумительного, чтобы оправдать такое быстрое заживление. Единственное, что приходило в голову: либо подобное нормально для места, в которое я попал, либо для тела. Одно знал точно: болтать об этом направо и налево не стоит.
Повозившись, привязал себя к одной из веток рубашкой и затих, расслабляясь. А ведь здесь могут водиться какие-нибудь большие кошки. Тот же тигр или рысь. Сразу стало не по себе. Или они в таких лесах не водятся? Хотя рыси точно могут. Немного подумав, отвязался и пополз выше, выбирая менее толстую ветку.
Наверху слегка качало от ветра, но я решил, что это меньшая из бед. Снова привязавшись, на этот раз более туго, выдохнул. Внизу я бы точно не остался. Если хищники семейства кошачьих ещё под сомнением, то всякие волки тут просто обязаны водиться. Словно в подтверждение моих мыслей вдалеке протяжно завыли. Ну вот, а я о чём говорил? Если это не волки, то кто-то очень похожий, однозначно.
Вскоре на лес опустилась ночь. Ветер подозрительно затих, что мне совершенно не понравилось: было в этом затишье что-то тревожное. Моё зрение и ночью вело себя странно: правый глаз видел только темноту и неясные силуэты, а вот в левом отражался всё тот же серый мир, припорошенный чем-то непонятным. Картинка левого глаза накладывалась на картинку правого – и ночь слегка отступала. Она окрашивалась в серые тона, словно я смотрел на мир через камеру ночного видения. Очень удобно, хотя и непонятно, как такое возможно.
Сейчас, когда было время изучить эту странность, я внимательно присмотрелся к ближайшим листьям, прикрывая при этом правый глаз, чтобы не мешал. Я никогда не слышал, чтобы зрение вело себя вот так. Хотя бывают же дальтоники. Может быть, и здесь что-то такое же? Впрочем, дальтонизм не объясняет странного серого налёта на предметах. Это походило на то, будто всё в мире покрыто тонким слоем древесного пепла.
Странный налёт не исчез даже после того, как я потёр лист пальцами. А вот с ветки я смог немного отковырять. Похоже на какой-то мох, только очень мелкий. Так и не поняв до конца, что это такое, решил подумать об этом, когда у меня будет больше информации. Сейчас, когда день закончен, можно и поразмыслить обо всём, что со мной произошло.
Естественно, я не считал, что произошедшее со мной – нормально. К тому же меня весьма напрягало то, что случилось: всё это не вязалось с привычной реальностью. Всё-таки не каждый день просыпаешься среди трупов в каком-то богом забытом овраге. Но рефлексировать и паниковать я не собирался, несмотря даже на то, что не был приспособлен к жизни в дикой природе. Какой смысл убиваться и кидаться в крайности, если это ровным счётом ничего не изменит, да ещё и может быть опасно? Вот именно, никакого. Конечно, растерянность присутствовала, но это максимум, что я мог себе сейчас позволить.
Я понятия не имел, был ли мой выбор войти в лес правильным, так как действовал в тот момент по наитию. Возможно, сглупил, и нужно было просто перебраться на другую сторону оврага, чтобы узнать, что там. Конечно, я понимал, что вечно скитаться по лесу не могу. Увы, но мои умения далеки от того, чтобы безболезненно жить среди дикой природы, не имея при этом ничего, кроме двух потрёпанных распашонок.
А это возвращает меня к вопросу о том, что мне делать дальше. Понятно, что нужно всё-таки найти людей, но перед тем, как с радостью кинуться им на шеи, надо издалека понаблюдать. Может быть, люди, которых я отыщу подальше от оврага, не будут настолько кровожадными, чтобы бездушно убивать ребёнка?
Прогремевший гром заставил меня вздрогнуть от неожиданности и вынырнуть из своих мыслей. Ещё недавно ветра почти не было, а сейчас он шарил среди ветвей, принося с собой запах дождя и прохладу. Поёжившись, я поднял голову, осматривая своё убежище. Ветви над головой были вполне плотно сплетены, так что я не стал менять местоположение, решив, что этого будет достаточно, чтобы защититься от дождя. Да, знаю, в грозу не стоит подходить к деревьям, но я в лесу, тут кругом деревья. К тому же ну спущусь я вниз, и что мне там делать? Находиться ночью на земле среди дикого леса мне совершенно точно не хотелось. Была бы какая-нибудь пещера или иное укрытие, а так… Смысл менять одну опасность на другую?