Тройка F-104G, дав форсаж, с громадным ускорением на встречных курсах прошла над четверкой МиГ-17Ф Гюнтера Фюльграббе. Он только разочарованно посмотрел, как эти быстрые машины ввинчиваются в воздух, разворачиваясь на запад. На западной опушке леса вдогонку их безуспешно обстреляла батарея автоматических 57-мм зенитных орудий С-60. Дивизион С-60 был развернут для прикрытия советских частей на западной окраине лесного массива, но тревогу объявили с опозданием, и расчеты орудий только сейчас заняли свои позиции.
– Bubi, а ты? – спросил ведущий тройки.
– А я вслед за вами. Только сначала посчитаюсь за своего ведомого, – спокойно проговорил Эрих, вводя свой F-104G в пике со стороны заходящего солнца. Он ясно видел там, внизу, обе четверки МиГ-17, идущие друг навстречу другу. Сейчас они замешкаются, перестраиваясь, и у него будет шанс для атаки. Только один, всего на несколько секунд, но ему этого достаточно.
МиГ-17Ф ведущего второй пары, того, кто так не хотел стрелять по самолету с немецкими крестами, вспыхнул, получив снаряд из пушки М61 в топливный бак под правым крылом, перевернулся и врезался в землю недалеко от поселка Вельцин, на восточной опушке леса Леноренвальд. Пилот, тяжело раненный осколком разорвавшегося двадцатимиллиметрового снаряда, не сумел выпрыгнуть. Сделав это, Эрих Хартманн опять увел свой «старфайтер» на форсаже за облака. Оставшись на одной высоте с «мигами», он переводил бы воздушный бой в догфайт, «собачью свалку». А он терпеть не мог эту разновидность воздушного боя еще со времен Второй мировой войны.
Марта, Хильда, угрюмый хромой Юргенс и оставшийся безвестным кочегар не успели даже испугаться. Восемнадцать фугасных бомб весом по двести пятьдесят килограмм каждая – это очень много для трех маленьких зданий. Их просто измолотило на части кусками летящих и падающих строительных конструкций, когда, пробив крыши, внутри зданий начали рваться бомбы, сброшенные тройкой F-104G почти одновременно. Прицельный комплекс NASARR F15A-41B, предназначенный для работы по малоразмерным целям в сложных метеоусловиях ночью, днем, да еще по большим зданиям, сработал безукоризненно. Прибежавшие на звуки бомбежки жители поселка Вельцин начали было разбирать месиво из разбитых кирпичей, но находили только окровавленные ошметки, по которым нельзя было даже понять, кому они при жизни принадлежали. Ну, а потом… Потом им стало сильно не до этого.
16:30, время московское, Киев, столица УССР. Цех покрытий завода номер 784 Киевского совнархоза. Через 30 минут после начала конфликта
– Оксана, как ты говоришь? В рыбный фарш надо добавить грамм сто свинины? – уточнила ее подруга.
– Да, трошки, чуть-чуть. И тогда рыбные котлеты будут очень сочные.
Оксана как раз заканчивала вынимать из сушильной камеры последние в эту смену готовые корпуса. Внезапно завыла сирена. Мерный, какой-то искусственный голос проревел на весь цех из динамика: «Внимание, угроза атомного нападения. Всему персоналу завода занять места в убежищах согласно плану. Внимание…»
Ничего не понимающие рабочие пошли к входу в убежище. Там на них, стоя у открытой двери, уже орал начальник смены:
– Быстро, быстро! Через три минуты закрываем двери!
– Ничего себе, закрываем! А домой когда? Это чего вы удумали, перед выходным, да еще и уже после работы свои дурацкие учения по ГО проводить![19] А у меня сейчас домой муж придет голодный! – начала качать права Оксанина подруга.
– Дура! Это не учения! Команда тревоги сверху пришла! – закричал на нее начальник. – Все зашли? Всё, закрываю, – с этими словами он задвинул тяжелую дверь и начал крутить штурвал кремальеры на двери.
Притихшие рабочие рассаживались по лавкам убежища в свете тусклой лампочки. За перегородкой механики, тихо матерясь, пытались запустить дизель-генератор.
– Ну что там у вас? – недовольно крикнул им начальник.
– Сейчас, сейчас.
Генератор чихнул раз, другой и заработал. И в этот момент на людей в убежище с грохотом обрушился потолок.
Убежище, построенное в 1946 году вместе с заводским цехом, было в начале пятидесятых усилено, оборудовано фильтровентиляционной установкой, но по своей сути оставалось обычным бомбоубежищем, которое могло выдержать близкий взрыв атомной бомбы первого поколения, мощностью до пятидесяти килотонн. Но близкий подрыв термоядерной боеголовки мощностью полторы мегатонны убежище не выдерживало. Именно такую боеголовку несла упавшая на Киев ракета PGM-17 «Тор», запущенная двадцать минут назад семьдесят седьмой эскадрильей Королевских ВВС Великобритании с авиабазы Фелтвелл. Люди в убежище оказались первоначально защищены от светового излучения и проникающей радиации ядерного взрыва, произошедшего всего в двух с половиной километрах, но потом ударная волна смела здание цеха как карточный домик, вскрыв убежище, как консервную банку.