Прозектор взял скальпель, и сделал два разреза по груди и далее один разрез до лобка. Убрав ребра, он извлек внутренности из тела и положил их на соседний столик.
– В гортани и трахее мы видим мелкопузырчатую пену серовато-розового цвета. Слизистая дыхательных путей набухшая, темно-синюшного цвета. Легкие резко увеличены и закрывают почти всю переднюю поверхность сердца. Местами они темно-красные, мраморного вида, отечны, полнокровны. Под плеврой присутствуют красновато-розовые кровоизлияния с невыраженными контурами. На заднебоковых поверхностях видны отпечатки в виде вдавленных полос от ребер. В левой половине сердца кровь более разжижена, чем в правой, что позволяет сделать вывод, что этот человек умер от утопления. Так же на это указывает вода, находящаяся в желудке и тонком кишечнике, – Монотонно проговаривал Бальцер, скальпируя каждый орган по очереди.
Санитар, находившийся за соседним столом, записывал каждое слово в формуляр.
– Постойте, Дмитрий Николаевич, – Закрывая нос платком, возмутился Арагонов, – Вы хотите сказать, что он живым попал в воду?
– Это мы еще проверим, на сколько сможем, но то, что он умер от утопления, это почти точно, если в пазухе клиновидной кости черепа будет жидкость, в которой он утонул – запишем утонул. Но это после того, как вскроем черепную коробку, а что касается связанных рук, то подумай сам, кому надо топить человека, чтобы потом его достать и связать ему руки?
Бальцер осматривая желудок и пищевод более внимательно, попросил подойти Арагонова поближе:
– Видите вот эти пятнышки с кровоподтеками? Это ожог пищевода и слизистой желудка, такое бывает в основном при отравлении, я еще проведу исследования, но, судя по всему, его чем-то отравили, чем обездвижили, и пока он был без движения, связали руки и уже после бросили в воду. Вот, как я вижу это действо. В качестве подтверждения, можно выдвинуть гипотезу о том, что руки ему связали на случай, если действие яда прекратится, дабы избежать внезапного встречного нападения, – Предположил он, – Все анализы будут готовы уже к вечеру. На счет яда могу не ответить, что именно это за вещество и к какой группе ядов относится, уж больно много сейчас их завозят из Азии и Южной Америки, посмотрим, – Закончил Бальцер и вытирая руки полотенцем добавил, – Ты бы шел домой, Иван Христофорович, вид на тебе уж больно мрачный сидит, да и к запахам ты не привычный, мы закончим тут сами, а ты ступай, отдохни.
Арагонов, не думая ни секунды, ухватил пальцами козырек котелка, сделал небольшой поклон головой в сторону прозектора: – Увидимся, Дмитрий Николаевич.
Закурив, он направился в дежурное помещение. Уже в проходе он окликнул дежурного: – Игнатьев не появлялся?
– Тут, Ваше высокоблагородие, сидит в дежурной комнате.
Возле окна, на стуле, немного обмякнув, сидел Игнатьев, лицо которого напоминало залежавшийся на тарелке соленый огурец. Он держал двумя руками кружку с чаем и выпученными глазами уставился на вошедшего Арагонова.
– Что, голубчик, тяжкое зрелище? – Спросил Арагонов.
– Больше запах. К покойникам я как-то ровно, – Вставая, начал было Игнатьев.
– Сиди, – Остановил его Иван Христофорович, – То ли еще будет за всю то службу, ты же ни в школу предметы преподавать пришел, а в сыскную полицию. Тут, брат, разного хватишь, – Похлопав по плечу сказал Арагонов, и продолжил, – Сейчас ступай домой, отоспись, к обеду жду у себя, Кто там, говоришь, тебя ко мне отрекомендовал?
– Начальник полицейского управления губернии, Николай Федорович Коровин, – Немного помявшись, ответил Игнатьев.
– Коровин, говоришь? Ладно, узнаю завтра. Всё, ступай, – Закончил Арагонов и вышел из дежурной комнаты.
22 сентября (пятница)
С чувством полного недосыпа Арагонов вылез из-под одеяла и просунув ноги в тапочки прошел в ванную комнату. Расположившись напротив умывальника, он протянул сложенные ладони под краник рукомойника. Вода, тонкой струйкой, стекала по кранику прямо в руки, а он глядел на это не моргая. Когда ладони наполнились, он прихлопнул их к лицу так, что брызги разлетелись в стороны. Протирая лицо ладонями, Арагонов сделал выдох, который больше напомнил рычание. Так он повторил три раза, после взял помазок, смочил его, по шкрябал им в мыльнице и начал наносить пену на лицо круговыми движениями. Сбрил со щек и подбородка проросшую щетину, набрал в ладоши горячую воду и сполоснул лицо. Аккуратно подстриг маникюрными ножницами усы.
После утреннего туалета он прошел в столовую, где уже был накрыт завтрак – два вареных яйца всмятку, слегка обжаренные в печи кусочки пшеничного хлеба и два куска домашней колбасы, плотно набитой в свиную кишку.