— Не-ет…. — Хрящ мрачно смотрел на рыдающую на полу старуху. — Я не убью тебя так… Это будет слишком для тебя просто, а я не хочу давать тебе такой милости… Стража!
Гвардейцы вытянулись по струнке, преданно пожирая глазами своего короля. Хрящ кивком головы показал на всё ещё воющую Повариху.
— Уведите её в камеру и бросьте там! И немедленно арестуйте старого палача, того, что помогал ей! Бросьте его туда же, я позже решу, что с ними делать!
Гвардейцы, мрачно сверкнув глазами, молча отдали честь и, подхватив с пола визжащую старуху, жестоко поволокли её в сторону двери, безжалостно обдирая о торчащие каменные плиты. В коридоре всё ещё раздавались её вопли, когда в тронный зал вошёл генерал Зулу, с тревогой смотря на короля.
— Что случилось, Ваше Величество? — взволнованно спросил он Хряща. — Я услышал сильный шум, исходящий из тронного зала, и сразу же поспешил сюда! С вами все в порядке?
— А, генерал Зулу! — Хрящ оскалил белые зубы в жутком подобии улыбки. — Вы вовремя пришли! Пойдёте сейчас со мною, будете свидетелем преступления, совершённого против короны и короля! А так же… — тут зеленоволосый король одарил генерала таким взглядом, что у того невольно волосы зашевелились на голове от страха. — Заодно поприсутствуете и на их сегодняшней казни!
— Слушаюсь, Ваше Величество! — поклонился генерал, не смея перечить королю.
— Ну, а ты, старик… — Хрящ обратил свой взор на всё ещё неподвижно сидевшего на ступенях трона старого могильщика. — Поднимайся. Покажешь мне сейчас её могилу, где она похоронена… — король на миг с болью прикрыл глаза. — Я хочу увидеть её. И вот что ещё, — Хрящ при этих словах жёстко посмотрел на старого бергена. — Возьмёшь с собою лопату! Она нам сегодня понадобится. Как бы не было страшно это делать, но я должен узнать для себя последний ответ на последний интересующий меня вопрос…
— Как прикажете, король Хрящ, — тихо ответил старый могильщик, обречённо чувствуя, как чёрная беспросветная мгла вновь сдавливает его сердце, окутывая душу тёмным, могильным холодом…
========== Глава-14 ==========
На старом бергентаунском кладбище было как всегда тихо и только негромкий звук шагов небольшой процессии бергенов нарушал сегодня его извечную тишину и покой. Впереди устало семенил старый могильщик, сзади него тяжело шагали король Хрящ и генерал Зулу, замыкали же процессию два гвардейца, то и дело внимательно озирающиеся по сторонам. Идти до места, где была похоронена служанка, вопреки ожиданиям, оказалось не так уж и близко. Её могила была расположена почти на самой окраине кладбища, и все шедшие уже успели порядком запыхаться в своём громоздком военном снаряжении. Один лишь Хрящ, казалось, не высказывал ни малейших признаков усталости, с мрачной решимостью вышагивая вслед за старым бергеном.
— Ну всё, Ваше Величество, — старый могильщик наконец остановился и, устало вытирая взмокший от долгой ходьбы лоб, указал рукою на виднеющуюся невдалеке маленькую могилку. — Пришли. Вот она. Здесь я её и похоронил тогда, двадцать лет тому назад…
Когда все подошли поближе, их глазам предстал небольшой, ухоженный холмик, со стоящим простым надгробием в виде креста, выполненного из обычного камня. Вокруг могилы были заботливо разбиты несколько маленьких клумб, в каждой из которых росли красивые, яркие цветы, источающие вокруг себя душистый сладковатый аромат.
— Это я посадил эти цветы, — негромко проговорил могильщик, обращаясь к королю, заметив, как тот изумлённо смотрел на них. — Не спрашивайте почему, Ваше Величество…
— И всё же, я спрошу, — так же негромко ответил Хрящ, неподвижно замерев у изголовья могилы. — Почему?
Старый берген слабо улыбнулся.
— Это сложно объяснить, король Хрящ, — могильщик подошёл к холмику и, опустившись возле него на колени, поднял начавшие увлажняться глаза на короля. — Просто… Просто я знаю, что ей бы понравились эти цветы…
Старик ласково провёл ладонью по мягкой земле.
— Ну здравствуй, дочка, — тихо сказал он. — Прости, что припозднился… А у нас сегодня гости! Смотри, сколько народу пришло на тебя посмотреть! И среди них есть тот, кого ты наверняка очень хорошо знаешь. Тебе сейчас, наверное, не терпится его увидеть. Понимаю! Он тоже, представляешь, искал тебя целых двадцать лет, и вот… Вы, наконец, встретились… Вам, наверное, сейчас очень хочется побыть вдвоём… Что же… — старый могильщик тяжело вздохнул. — Не буду вам мешать.
Старик, с трудом поднявшись на ноги, поплёлся в сторону и, сев невдалеке прямо на земле, устало привалился о старый покосившийся ствол дерева. Король, до этого молча стоявший возле могилы, словно очнулся от тяжёлого сна и, медленно опустившись на железные колени, так же ласково, как и старик, провёл рукою по тёплому холмику, с затаённой болью в глазах смотря, как сухие комочки земли легонько проскальзывают сквозь его пальцы, с тихим шуршанием падая вниз.
— Здравствуй, Тихоня… — Хрящ с трудом, словно ему было очень больно, произнёс эти простые слова, стараясь при этом унять неизвестно откуда появившуюся в его голосе дрожь. — Ну вот и встретились… — король на мгновение замолчал, до боли сжав кулаки, а потом тихо продолжил, скорбно закрыв глаза и низко опустив на грудь голову. Длинные волосы густою зелёною копною полностью закрыли всё его лицо, скрывая от молча стоявших рядом бергенов всю ту бурю чувств, которая сейчас бушевала в нём.
— Пускай, даже спустя столько времени, но я всё равно увидел тебя… А ведь я до сегодняшнего дня даже не знал твоего имени… Маленькая служанка, с большим любящим сердцем. Ты всегда была готова пожертвовать им ради других, не прося ничего взамен, а я никогда даже не замечал тебя… Ты всегда была для меня серой тенью, о которой можно забыть и не вспоминать, ведь что для короля значит какая-то жалкая прислуга… Как же я тогда ошибался! Разве мог я тогда представить, что смогу так полюбить! Ты была единственной из всех, что смогла подарить мне то чувство, которое я не могу до сих пор забыть, ты единственная стала для меня той, ради которой стоит жить на этом свете… И ты единственная, которую я искал целых двадцать лет, и все эти годы я не переставал верить, что найду тебя… И вот я, наконец, нашёл… Я нашёл тебя, моя маленькая служанка, моя прекрасная Леди Блести Сверкай… Я знаю, что мне нет прощения, но я всё равно буду молить тебя… Прости, прости меня за всё! Прости за то, что не понял… Прости за то, что не замечал… Прости за то, что не уберёг… Прости за то, что предал!
Хрящ, гремя доспехами, медленно поднялся с колен и, подняв голову, мрачно, горящими глазами посмотрел на одного из гвардейцев, державшего в руках небольшую стальную лопату, предназначавшуюся для рытья земли.
— Дай мне лопату! — приказал он гвардейцу. Тот немедля подчинился, и король, взяв её в руки, замер над могилой девушки. Его жёсткое лицо мучительно исказилось, словно то, что он сейчас собирался сделать, причиняло ему невыносимую боль.
— Прости меня, любимая, — с болью прошептал Хрящ, — но я должен это сделать. Я должен получить последний ответ… Я знаю, я чудовище! Я тварь! Но, прошу тебя, потерпи, моё солнышко, потерпи в последний раз… Я всё потом исправлю, всё, клянусь тебе!
Король, покрепче сжав лопату в руках, с мрачной решимостью вонзил её остро заточенное стальное жало в мягкую, податливую землю могильного холмика, и принялся молча копать. Яма становилась всё глубже и глубже, и всё ближе и ближе был король к ответу на не перестающий мучить его вопрос. Старый могильщик, догадавшись, что ищет Хрящ, с немым ужасом наблюдал эту скорбную картину, безвольно привалившись к поваленному стволу дерева. Когда яма стала уже довольно большой, король, отшвырнув в сторону лопату, принялся яростно грести землю руками, очевидно боясь повредить то, что так отчаянно искал. Он остервенело рыл, тяжело дыша и обламывая о уже идущую жёсткую землю когти на руках, совершенно не замечая ни идущей крови, ни боли в ободранных пальцах, ни оцепеневших от шока спутников, со страхом смотрящих на него.