То, что его поиски наконец увенчались успехом, Хрящ понял сразу, едва его окровавленные пальцы вместо жёстких комьев земли наткнулись на что-то мягкое, податливое, заставив короля тут же застыть на месте от нахлынувших на него чувств. Он осторожно разрыл землю вокруг найденного предмета и, взяв на руки какой-то чёрный бесформенный комок, вылез с ним наружу, с трудом перевалившись в своих тяжеленных доспехах через край вырытой им ямы. Предметом оказался донельзя грязный и сгнивший свёрток из какой-то плотной ткани, покрытый комьями сырой земли и кусками зелёной плесени.
Хрящ, стоя на коленях возле свёртка, неподвижным взглядом смотрел на него, словно боясь открыть, словно то, что он там увидит, пугало его больше всего на свете. Наконец, решившись, он осторожно развернул гнилые края свёртка в стороны, и мучительный стон вырвался у него из груди, едва ему открылось его содержимое. Король широко распахнутыми глазами, из которых на землю иногда капали скупые мужские слёзы, смотрел на лежащие на покрытой пятнами плесени ткани полуистлевшие остатки некогда красивого цветастого комбинезона, цвет и очертания которого были ему так хорошо знакомы…
Здесь же лежал местами сгнивший, свернувшийся в неопределённое нечто, кусок длинной кожи, некогда бывший белым ремешком с позолоченной пряжкой, но, самое главное, здесь был он …
Хрящ дрожащими руками, словно это было какое-то сокровище, взял в руки почерневший от времени, покрытый, ещё кое-где сохранившейся, поблекшей от сырости жёлтой краской, маленький женский ботинок для катания на роликах, с мёртвыми ржавыми колёсиками, покрытыми толстой коркой сгнившего металла…
Да… Это был он. Тот самый ботинок, который тогда был на её ноге, когда она так внезапно сбежала с их свидания… Он узнал бы его из миллиона, узнал бы даже с закрытыми глазами, даже будучи слепым! Просто держа его в руках, он всё равно узнал бы его…
Он получил ответ на свой последний вопрос, и отныне, в его сердце не осталось места даже надежде…
Она умерла вместе с этим маленьким ботинком, вынутым из её могилы…
Он убил её… Убил свою Леди своими собственными руками, подписав тогда тот указ о смертном приговоре… Так вот почему она тогда так на него смотрела. Она не переставала любить и верить в него, даже перед своими последними мгновениями жизни. Она уже тогда простила его за всё, потому что любила его больше жизни… А он предал её, предал, как последняя тварь, думая в тот момент только лишь о своей жизни и короне! Если бы он тогда отменил эту казнь, если бы не проявил малодушие, всё было бы сейчас совсем по-другому, и она была бы жива…
По жёстокому лицу короля градом покатились слезы и, не в силах больше сдерживать рвущуюся из него наружу запредельную тоску и боль, словно в чёрный омут затягивающую его с головой, он завыл… Он выл страшно, по-звериному, раскачиваясь от рвущей его на части страшной душевной боли, словно в этом крике пытаясь избавиться от неё, слово стараясь сбросить оковы, тянущие его ко дну. Но избавления не было… И Хрящ знал, что ничто уже в этом мире не принесет ему избавления от пожирающей его изнутри смертной тоски и отчаянья, ничто уже не избавит его от душевных мук и боли, ничто уже и никогда не сможет заполнить ту чёрную пустоту, леденящим холодом выедающую его душу… И, зная это, он выл, выл жутко, прижимая к себе, словно живое существо, маленький женский ботинок, и этот страшный крик эхом отдавался на старом кладбище, нарушая его многолетний покой.
Генерал Зулу, гвардейцы и старый могильщик оцепенело стояли на месте, боясь даже пошевелиться и не зная, что им делать, когда жуткий вой, исходящий от короля, вдруг внезапно стих и на поляне, с разрытой могилой девушки, воцарилась звенящая тишина. Хрящ всё так же стоял на коленях, низко опустив голову и продолжая прижимать к себе чёрный полусгнивший маленький ботинок, абсолютно не подавая никаких признаков жизни. Когда встревоженный генерал всё же сделал шаг по направлению к королю, чтобы узнать, в чём дело, Хрящ внезапно ожил и, медленно поднявшись с колен, поднял голову.
Зулу, только намеревавшийся спросить Хряща, не нужна ли ему помощь, взглянув в открытые глаза короля почувствовал, как волосы вдруг встали дыбом у него на голове, а под ложечкой неприятно засосало, и он так и остался стоять на месте с полуоткрытым ртом, не смея даже пошевелиться. В глазах того, кого они некогда называли королём Хрящом больше уже не было ничего от него прежнего… В них двумя лютыми огнями полыхало одно лишь безумие, чёрными бездонными озерами неподвижно глядящих на оцепеневших от страха бергенов.
— Старик, — Хрящ слегка повернул голову по направлению к старому могильщику, всё ещё продолжавшего сидеть возле поваленного дерева. Тот вздрогнул, полными ужаса глазами смотря на изменившегося короля. — Возьми лопату и приведи всё здесь в порядок, — безжизненным голосом продолжил Хрящ. — Сделай так, как всё было прежде, и быстро. Ты меня понял?
— Да. Конечно, Ваше Величество! — старый берген торопливо вскочил со своего места и, схватив лопату, начал закапывать яму обратно. — Не беспокойтесь, я всё сделаю так, как надо!
— Генерал Зулу! — Хрящ вперил свои чёрные глаза на неподвижно стоящего генерала, тем самым заставив его встрепенуться и вытянуться по струнке. — Идите и немедленно начинайте подготовку к завтрашнему походу всю нашу армию! Выступаем на рассвете! Хочу нанести дружеский визит в соседнее королевство, к нашим прекрасным соседям, что так любезно отказали мне в моей последней просьбе поделиться со мною троллями! — король зловеще улыбнулся. — Надеюсь, в этот раз они окажутся более сговорчивыми! Ну, а если нет… — лицо короля в этот момент страшно исказилось. — В таком случае, я заставлю заплатить их своими жалкими жизнями за всю их ложь и вероломство передо мною…
— Но…. Ваше Величество! — Зулу в ужасе смотрел на зеленоволосого короля, до конца ещё не веря в то, что услышали сейчас его уши. — Это же война! Даже если представить, что у них и в самом деле есть тролли, они никогда не поделятся с нами! Прошу вас, одумайтесь! Не делайте этого, ведь должен же быть другой путь решения этого конфликта!
— Генерал Зулу, — в мёртвых пустых глазах Хряща начали загораться недобрые огоньки, и он неторопливым шагом подошёл к замершему от неожиданности генералу, попутно незаметно кладя руку на рукоять меча. — Я, кажется, отдал вам приказ! — почти незаметным, натренированным движением король молниеносно выхватил меч из ножен и остро отточенная сталь задрожала возле самого горла генерала, слегка надрезав ему при этом кожу. Тоненькая струйка крови медленно потекла из-под клинка, орошая зелёную траву красными цветами.
— Вы смеете оспаривать мои приказы, генерал? — ледяным тоном процедил Хрящ, держа меч на вытянутой руке, готовый в любой момент пустить его в ход. — Тогда, может, мне стоит заменить вас на более послушного воина, на того, кто будет их выполнять, а не оспаривать?
— Нет, Ваше Величество, не стоит… — Зулу, побледнев и слегка дрожа, неподвижно стоял возле короля, полными страха глазами не отрываясь смотря на тонкую полоску стали, торчащую возле его горла. — Я понял… Прошу вас, не убивайте меня! Больше такого не повторится, я вам обещаю! Ваша армия будет готова к рассвету, я лично за всем этим прослежу!