— Она не моя, — как я могу ее продать! Я купил эту кобылу для Бекки и Лайзы.
— А Бекки и Лайза — это?..
— Мои племянницы.
— Ты купил им лошадь? Ты купил им и этот земельный участок, чтобы им было где ездить верхом?
— Ферма не моя. Я взял в аренду конюшню и несколько акров у владелицы. Ее муж умер в прошлом году. Она сдает в аренду конюшню и окружающую землю, чтобы выкупить закладную.
— Почему ты решил завести свое дело именно в Уилмингтоне?
— Мой зять служит в антитеррористическом подразделении четвертой военно-морской экспедиционной бригады в Кемп-Лиджен. Я хотел быть поблизости, чтобы помогать моей сестре с девочками, когда он на заданиях. Сейчас он в Багдаде.
— Ты вырос на ранчо?
— Да, — рявкнул он. В его голосе слышалось: занимайся своим делом. Рекс взял у нее поводья и ввел кобылу в маленькую конюшню с четырьмя стойлами.
Запах овса, сена, свежей стружки и жужжание насекомых пробудили у нее воспоминания. Пока Джулиане не исполнилось семнадцать лет, она проводила столько же времени со своим конем, сколько со своими книгами. Но когда ее старый мерин умер от колики, она не решилась искать ему замену.
— Ты скучал по ранчо, когда отправлялся в турне?
Несколько секунд Рекс не обращал внимания на ее вопрос — пока менял уздечку на недоуздок и привязывал кобылу в стойле.
— Да. Почисти лошадь.
Джулиана не могла себе представить, как можно покинуть Уилмингтон или «Олден». Ей всегда хотелось работать в главном корпусе «Олден». Двухэтажный холл здания, с его мраморными колоннами и перилами из сварочного железа на балконе второго этажа, был ее личным замком.
Поскольку ей хотелось остаться рядом с домом и друзьями, она решила учиться в местном университете — к немалому смятению ее матери, — а не в одном из учебных заведений привилегированной Айви-Лиге и в другом штате, как многие из ее одноклассников. Университет Северной Каролины в Уилмингтоне когда-то был альма-матер ее отца, и он возразил матери Джулианы и поддержал выбор дочери и ее решение после учебы стажироваться в «Олден».
— Ты когда-нибудь думал вернуться на ранчо?
— Ты заплатила за уроки верховой езды, а не за историю моей жизни.
— Нет, Рекс, я не покупала твою биографию, но если мы собираемся в течение месяца провести вместе около шестнадцати часов, то мы должны будем говорить о чем-то, кроме как о погоде. Можешь предложить другие темы.
Нахмурившись, он повесил седло кобылы на низкую деревянную дверь конюшни.
— Да, я скучал по ранчо. И хотел вернуться. Но не вернулся. К тому времени, когда я поумнел, моя сестра уже вышла замуж и переехала, а родители умерли. — Он говорил прозаичным тоном. Явно рассчитанным на то, чтобы подавить в ней жалость и сочувствие, но Джулиана ощутила ком в горле, когда она услышала в его голосе плохо скрытую боль.
Она положила руку ему на спину.
— Мне жаль.
Он вздрогнул и отшатнулся от ее руки. Потом повернулся к ней, и от пустоты в его глазах у нее заныло сердце.
— Не надо жалости. Я получил то, что заслужил. Почисти кобылу. Я уберу упряжь и дам ей овса. Через полчаса мы должны встретиться с корреспондентом в «Ренегате». — Он схватил седло и уздечку, словно они ничего не весили, и вышел.
Джулиана напряженно смотрела ему вслед. Если Рекс думал, что отделается от нее, огрызаясь, как раненый зверь, то он ошибается. Ранимость, которую он пытался скрыть, разожгла ее любопытство. Когда Джулиане надо было решить головоломку, она всегда добивалась своего.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Итак, скажите мне, мисс Олден, с какой стати наследнице банковской империи понадобилось покупать свидание? — спросила Октавия Дженкинс, корреспондентка газеты. Наследница.
— Твоя семья владеет банком? — уточнил Рекс. После аукциона он сразу же подумал, что у Джулианы больше денег, чем разума, но он не ожидал, что денег так много.
— Я говорила тебе, что работаю в «Олден бэнк энд траст».
— Ты ни разу мне не сказала, что твоя семья владеет банком. — А также владеет им, Рексом, или, по крайней мере, данной им распиской, за которой стоял его бизнес. Если Рекс не сможет вернуть заем, он потеряет все — свое жилье и свой бизнес, — поскольку вложил в дело все имевшиеся у него деньги. — Ты ни разу не назвала мне свою фамилию.
— Ты ни разу не спросил.
Он не спросил, потому что хотел ограничить их отношения только уроками.
Корреспондентка подняла взгляд от заметок. В ее глазах Рекс увидел хищный блеск, а ее кожа цвета какао вспыхнула. Рекс достаточно часто видел такое выражение в прошлом и знал: оно означает неприятности.
— Вы пытались сохранить в секрете свои семейные связи?
Джулиана колебалась.
— Какой смысл?.. Каждый мужчина на юго-востоке знает, кто моя семья.
И в этом, заключил Рекс по ее вялому тону, было все дело. Неужели дочь банкира испытывала унижение от того, что с ней встречались, интересуясь ее положением в обществе, а не ею как личностью? Он попытался подавить сочувствие, потому что не хотел иметь с Джулианой ничего общего. Но она пробила брешь в стене, которую он так усердно возводил между ними.
— Что возвращает нас к моему первоначальному вопросу, мисс Олден. Мужчины должны стоять в очереди, чтобы ублажить вас. Зачем покупать мужчину?
Джулиана приняла вид красавицы с Юга, ведущей себя с достоинством. Она вскинула подбородок и улыбнулась корреспондентке, но Рекс заметил, что улыбка Джулианы не затронула ее глаз.
— Моя мать организовала этот аукцион. Я хотела поддержать ее начинание.
Чушь. Рекс не мог сказать, как он это понял, но что-то в ее голосе и в осанке, как у королевы красоты, внушило ему, что тут не настоящая причина, по которой Джулиана Олден, наследница банкиров, выложила за него деньги.
— А почему вы выбрали Рекса?
Да, почему его? Он мысленно поддержал вопрос Октавии.
— Он только что приехал в город, а я никогда не ездила на мотоцикле.
Снова чушь. Он мог бы поспорить на свой «Харлей».
— Это не имеет отношения к тому, что вам недавно исполнилось тридцать лет, что вы получили свой трастовый фонд и ваши подруги Андреа Монтгомери и Холли Прескотт тоже купили холостяков?
Джулиана побледнела и чуть шире раскрыла глаза. Она сделала долгий вдох, а потом медленно выдохнула.
— Только в том смысле, что каждый год Андреа, Холли и я как-нибудь празднуем наши дни рождения. Да, в этом году каждая из нас получила наши трастовые фонды, но мы все хорошо зарабатываем, и на самом деле нам не нужны деньги. Мы решили пожертвовать часть денег на благотворительность и выбрали аукцион в поддержку лагеря для детей-инвалидов. Вы слышали о лодке, которую Дин Йоте предложил сконструировать, построить и преподнести в дар этим детям?
— Позже я напишу об этом статью. Но мне хочется поговорить о вас. Вы банкирша, а он мотоциклист. Разница — дальше некуда. В ваши планы не входила безрассудная выходка?
Джулиана залилась румянцем. Она бросила полный паники взгляд на Рекса, а потом наклонила голову и принялась вертеть в руках столовое серебро рядом со своей тарелкой.
— Нет. Ничего подобного.
Ее выдал поспешный, напряженный ответ. Ну, будь я проклят!
— Если так, — Октавия закрыла блокнот и встала, — тогда это все вопросы, которые у меня есть сегодня вечером. Увидимся на следующей неделе.
Рекс поднялся. После того как корреспондентка ушла, он снова сел и принялся внимательно изучать Джулиану.
Она вскочила на ноги.
— Мне тоже надо идти.
Рекс решил узнать от нее правду. Он последовал за ней.
— Почему ты остановилась на мне? — спросил он, когда они подошли к ее машине.
— Я тебе говорила.
— Корреспондентки здесь не видно. Давай выясним правду, Джулиана. Почему же я?
Ее лицо вспыхнуло, и не только от негодования.
— Прости, но не называешь ли ты меня лгуньей? Мистер Тэннер…