Разори посмотрел на Конана, и выражение его лица вовсе не понравилось киммерийцу.
- Я не понимаю, - сказала Тэйли.
- Мы знаем о вашей деревне, - объяснил Конан. Рукой он обвел Тро, Саба и Панхра.
- Ну и что из того? - удивилась великанша.
- Они не джатти, дочь моя.
- И не варги, - добавил Фосулл.
Тэйли встала лицом к лицу со своим отцом:
- Отец, именно благодаря Конану мы обрели свободу. Именно Конан помог мне освободить Морью. И только Конан по-настоящему сопротивлялся Дэйку.
- И все это не делает его джатти, дочь моя.
- Так ты собираешься прикончить его и всех остальных за преступление не быть джатти? - Она повернулась к Фосуллу: - Или варгом?
- Преступление в том, что они знают, как отыскать нас.
- Мы что, собираемся прятаться сами до конца дней своих и детям наших детей завещать? Людей-не-с-болот становится все больше, они распространяются все дальше, и неминуемо придет день, когда они натолкнутся на наши жилища.
- Возможно. Смерть тоже неминуема, но по возможности стараешься отдалить ее.
Пока отец с дочерью пререкались, Конан как бы между прочим вытащил меч. Это не ускользнуло от взгляда Разери, и великан потянулся за копьем.
- Тогда решим прямо сейчас, кто останется жить, а кто умрет, - сказал Конан.
Разери схватил свое оружие и застыл в угрожающей позе; точно так же поступили и Фосулл с Вилкеном.
Панхр, Тро и Саб напряглись, готовые к нападению или защите.
- Нет! - крикнула Тэйли.
Разери даже не взглянул на нее.
- Это необходимо, дочь моя.
- Эти люди стали моими друзьями, - сказала она. - Если вы убьете их, убейте и меня.
- Попридержи свои чувства!
- Нет, я останусь с ними.
Орен и Морья встали бок о бок с Тэйли.
- Она права, отец, - сказала девочка. - Они и наши друзья.
- Вы все спятили, - покачал головой предводитель джатти.
- Что скажешь, Вилкен? - осведомился Фосулл.
- Я не противлюсь тебе, отец, но для обычной скотины они действуют неплохо.
- Послушали бы лучше своих детей, - сказал Конан. - Если сложится не по-вашему и мы уцелеем, то вы уж точно умрете, и без всякого толку.
Конан небрежно поигрывал мечом, готовый, однако, при необходимости пустить его в дело. Он имел возможность убедиться, что кости у джатти чрезвычайно крепки, но нет сомнений, что острие меча способно пронзать их плоть, и киммериец намеревался проткнуть сердце Разери, как только тот оторвет от земли древко своего копья. Великан мощен, но киммериец куда проворнее. Он собрал для прыжка всю свою силу.
Разери, казалось, замолчал на целую вечность. Затем он сказал:
- Есть у нас снадобье, что вызывает забвение; оно покрывает туманом память о недавних событиях.
Если мы переживем столкновение с Дэйком и его бандой, согласитесь ли вы четверо выпить эту настойку?
Конан посмотрел на мужчину с волчьей мордой, на женщину с чертами кошки и на четверорукого. Каждый из них кивнул. Так или иначе, но он стал их вожаком, и они доверяют ему.
Конан вновь повернулся к Разори:
- Если ты представишь доказательства, что твое снадобье не просто обыкновенный яд, мы обсудим это.
- Сначала я сам выпью его, - сказал Разори. - Этого будет достаточно?
- Да, вместе с твоим словом, что настойка лишь затуманит память.
- Я даю вам слово.
- Очень хорошо. Но почему же, имея подобное зелье, ты раньше не давал его попавшим к тебе и не отпускал их на свободу?
- Я не доверял этому снадобью. Кто знает, может, со временем память возвращается.
- Но теперь ты все же намерен довериться ему?
- Предпочтя это схватке с собственными детьми? Да!
Конан кивнул:
- Если уцелеем, ладно.
Тут подал голос Панхр:
- Слушайте!
Конан навострил уши, но не услышал ничего такого, что могло привлечь внимание человека-волка.
- Приближаются люди, - объяснил Панхр. - И лошади.
- Нам лучше идти, - сказал Конан. - Обсудить все это мы сможем и позже, а вот для обороны это место совершенно не годится.
- Согласен, - произнес Разери.
Фосулл обратился к сыну:
- Отправляйся вперед и найди подходящее место. Быстро!
Вилкен мигом скрылся в темноте, остальные двинулись следом.
- Следы, господин, - сообщил стражник.
С высоты своего великолепного жеребца Дэйк узнал косоглазого, что остановил его на дороге.
Хозяин уродов обернулся к купцу:
- Я думал, ты выпустил кишки этому негодяю за его никчемность.
- Да, так бы я и сделал, но, несмотря на явный недостаток мозгов, он наш лучший следопыт.
- Какая жалость.
- Разве не всегда так бывает? Почти невозможно сыскать идеального помощника.
Дэйк бросил взгляд на Крэга, что все никак не мог оставить в покое свой расквашенный нос. Да, во имя всех богов, это чистая правда.
Купец спросил:
- Что говорят нам эти следы?
Косой вернулся к двум своим людям, склонившимся над землей, и тоже принялся изучать размякшую почву. Спустя некоторое время он встал и приблизился к своему хозяину.
- Их всего десять, господин. Четверо большие и тяжелые, один даже больше великанши. Двое очень маленькие, - возможно, к той зеленой лягушке присоединилась еще одна такая же. Остальные нормальных размеров.
Дэйк задумался. Итак, появился еще один великан и еще один из племени карликов. Интересно. Возможно, они обладали некоего рода снимающими заклятиями и освободили остальных. Едва ли, Дэйк очень в этом сомневался. Будь они достойными внимания колдунами, то скорей всего предпочли бы нанести побольше вреда, нежели просто смыться. Удивительно, что, выслеживая его, они так далеко забрались. Они на редкость упорны. И это тоже немаловажно.
Очень странно, что они действуют заодно, ведь, судя по словам Вилкена, эти два племени ненавидят друг друга. И это может оказаться плохим признаком.
Ладно же. Тут уж ничего не поделаешь. Все равно он не намерен поворачивать назад, похоронив тем самым все мечты о богатстве. В самом худшем случае он вернет себе хотя бы нескольких уродов, а это все же лучше, чем ничего.
- За ними, - сказал Дэйк. - Они не могли уйти далеко. Если судьба на нашей стороне, мы настигнем их при свете наступающего дня.
И они поскакали вперед.
Глава двадцать вторая
Через несколько минут Вилкен уже вернулся к спешащему ему навстречу отряду и докладывал отцу.
- В том направлении нет ни одной возвышенности, - говорил он. - Земля плоская как блин, а в кустах там едва ли кролик спрячется, не то что мы все. Но если мы повернем на юг, то к рассвету успеем дойти до скалистых разломов.
- Мы опережаем погоню не более чем на полчаса, - заметил Конан. - В темноте они движутся медленнее, ибо вынуждены искать наш след, но нет сомнений, что с первыми лучами солнца они понесутся во весь опор.
- Есть у тебя какие-нибудь предложения? - осведомился Разори.
- Да. Движемся к холмам. На каменистой земле наши следы будут не так заметны. И если мы поспешим, то там сможем приготовить несколько сюрпризов, что замедлят погоню.
Лучших предложений ни у кого не оказалось, так что все согласились с планом Конана, каким бы призрачным ни казался успех.
Разери чувствовал, что держит ситуацию под контролем: все выходило так, как он и рассчитывал. Одна из главных задач, освободить детей, была решена. Другая часть его миссии - уничтожить тех, кто узнал местонахождение деревни джатти - тоже близка к завершению. Своей дочери он сказал лишь часть правды. Смерть, конечно, стараешься отдалить насколько возможно, но если только эта смерть не служит высшей цели. За уверенность, что никто не узнает, как отыскать его народ, Разери был готов заплатить любой монетой, пусть даже собственной смертью.
Конан должен умереть, так же как и трое уродцев, так же как и те, кто похитил его детей. Ежели этого не случится в близящемся бою, значит, произойдет после.
Возможно, и существуют снадобья, заволакивающие память, но, даже если и так, Разери из племени джатти ничего о них известно не было. Разумеется, он знал, как сварить дюжину ядов из обыкновенных трав, листьев или цветов, и он приготовит надлежащее зелье для тех из уцелевших в бою, кто так или иначе должен умереть.