Суд решили провести в большом зале дворца. Но интерес он вызвал такой, что мест всем желающим не хватало. Люди уже с самого утра толпились у дворца, норовя занять места, некоторые занимали очередь ещё с вечера. Не воспользоваться подобным обстоятельством Виктор не мог и назначил плату за вход.
— Ты готов на что угодно, лишь бы пополнить казну, — раздражённо обронил Руп.
— Готов. Этот суд нужен, но почему бы на нём ещё и не заработать? Руп, всё дело в том, что в городе катастрофически не хватает денег. А те, что отняли у фэтров после их разгрома…
— Мародёры, — прервал Руп.
— Пусть мародёры. Но эти мародёры истратят эти деньги здесь, в городе. А большего мне не надо. Руп, мы и так уже залезли в долги и держимся только за счёт тех денег, что синтезировал нам компьютер спасательной шлюпки. Сейчас же мы впервые рассчитались со всеми долгами и впервые получили прибыль.
— Война, оказывается, прибыльное дело, — с сарказмом заметил Руп.
Виктор грустно посмотрел на друга.
— А почему, ты думаешь, люди воюют? Из спортивного интереса?
Руп с испугом посмотрел на него.
— Но это неправда!
— Правда, Руп. Правда. Войны прекращаются только тогда, когда потери от них начинают превосходить прибыли. Так было на всех планетах содружества. И твоя родная не исключение. Возможно, у вас не было такого накала в войнах, как на Земле, но так всё и было.
— Ложь! У нас войны прекратились, потому что люди осознали, что воевать неэтично! Нельзя разрешать споры оружием!
— Почему же они это не осознали раньше?
— Потому что войны — это естественный этап становления и развития цивилизации. Её детство.
— Ты немного неправильно понял мой вопрос. Я хотел спросить, почему войны на твоей планете прекратились только после появления атомного оружия, способного уничтожить всю планету? И почему на остальных планетах осознали, что убивать, оказывается, неэтично, именно в то время, когда там тоже появилось атомное оружие? Что, раньше этого не знали? Просто всё дело в том, что как раз в этот момент все вдруг осознали, что с таким оружием шутки плохи и победителей не будет. По какой-то причине на Земле для осознания этого факта потребовалось больше времени, чем на планетах содружества. Может, именно из-за того самого накала страстей, но в этом и всё отличие. И ещё в том, что мы до сих пор не можем разобраться в противоречиях, которые на планетах содружества разрешили.
Руп некоторое время с каким-то странным выражением лица смотрел на Виктора.
— Мне надо подумать, — пробормотал он.
— Думай, — пожал плечами Виктор. — Только недолго. Ты мне нужен на суде.
— А этот суд… ты ведь его давно планировал?
— Когда мне сообщили о мятеже. Именно для него я и велел всех главарей оставлять в живых.
— То есть ты планировал суд, ещё не будучи уверенным, что мы сможем его подавить?!
— Ну, если бы мы не смогли его подавить, то волноваться нам было бы не о чем. А теперь к делу. Давай приглашай судей.
Первое заседание носило скорее осведомительный характер. Виктор хотел, чтобы все в зале поняли, что такое суд присяжных, поэтому Вертон зачитал приказ совета об учреждении суда и о его функциях. Потом пригласили заключённых. Их привели гвардейцы и поместили в деревянную клетку, установленную у стены зала. В клетке были скамейки, так что там они могли сидеть довольно удобно. Четверо же гвардейцев постоянно несли вахту перед их клеткой. Заключённые же выглядели скорее удивлёнными подобным судом, чем испуганными. Всего их было двенадцать человек. Двое управителей — активные участники и руководители. Один штурмовал дворец, а второй вёл людей в тыл обороняющейся армии. Четверо их помощников. Ещё один чиновник, который знал о готовящемся бунте, но не сообщил о нём. И остальные трое — мелкие участники бунта, хотя и не рядовые. Их в суд ввели только ради одной цели — чтобы помиловать, доказывая, что суд выносит не только смертные приговоры. Ещё беседуя с каждым из присяжных, Виктор намекнул, что не будет против, если эти трое, не такие уж и виновные, будут помилованы. Присяжные поняли всё правильно. После чего на весь процесс их поселили в одной из комнат дворца под охраной гвардии с приказом никого к ним не допускать, даже короля. Гвардейцы прекрасно знали, как Виктор относится к тем, кто плохо понимает его распоряжения или нарушает их, поэтому можно было быть уверенным, что они действительно никого не пустят. Даже Греппа или самого Виктора.
Вертон поднялся из своего судейского кресла и после воцарения тишины принялся зачитывать обвинения. Потом представил защиту и обвинителя. Защитниками стали двое из управителей, друзья обвинённого. С ними тоже Виктор провёл разъяснительную беседу, сообщив о тех правилах, которых необходимо придерживаться в суде. На них он давить не пытался. Да и не надо было это. Чем искренней они будут защищать, тем лучше.